Трое из Жана-Парижа - страница 11
Ольга потерла виски, вскинулась:
– Фонпанбек?!
– Да. Если ты не будешь противиться, то когда-нибудь скажешь мне спасибо.
Через распахнутую дверь балкона доносилось стрекотание сверчков, перебиваемое призывами из окон:
– Данияр, домой!
– Максим!
– Аслан, долго тебя ждать?
И в ответ наперебой мальчишеское умоляющее многоголосье:
– Ну, мам!
– Еще пять минут!
– Доиграю, чуть-чуть осталось!
«А мое детство, видимо, закончилось» – пронеслась мысль. Ольга внимательно оглядела комнату и повела носом:
– Мама, ты выпила, что ли?
4. Скорпионы в банке и Ахматова
От папы у Айши не осталось даже воспоминаний. И этого всегда было жаль. «Замечательный, незаурядный, исключительный» – так рисовали образ те, кому посчастливилось его знать.
Он погиб, когда ей исполнилось три года. Поехал в соседний город с коллегами смотреть футбольный матч. Авария случилась на пустынной дороге где-то посередине пути. Остались черно-белые фотографии похорон – какой-то чудак запечатлел траурную процессию от начала и до конца. На одной из них у гроба сидели трое. Мама в черном платке, со стылым лицом и выпирающим животом – беременная вдова в двадцать четыре года. Бабушка, папина мама, с безжизненным взглядом – будто заглянула за поворот, куда ушел единственный сын. И трехлетняя девчонка в светлом платьице – со скучающим видом в ожидании, когда уже можно идти играть.
Через пару месяцев после похорон родилась сестренка. Мама рассказывала, что с папой у них имелась шуточная договоренность – девочкам имена дает муж, мальчикам – жена. Папа мечтал о дочках. Так и говорил: «Буду самый счастливый в своем цветнике». Имя Назгуль тоже он заготовил. Нежный цветочек Назик его и вовсе не застала, но в какой-то мере спасла маму, которая возле гроба упала в обморок. Врач примчавшейся скорой ругался, когда приводил в чувство. «Себя не жалеешь, ребенка пожалей!» Айша ничегошеньки не помнила. Эту историю узнала много позже. Жизнь распорядилась так, что остался цветник Жумабаевых выживать в степном городке самостоятельно, а тот строгий доктор стал позже Олиным отчимом.
Через некоторое время мама снова влюбилась. Как весна, нежно, но властно, заполняет мир после невыносимо долгой зимы, так и новое чувство наполнило ее, подсвечивая каждый жест, каждое слово каким-то удивительным светом. Она вышла замуж, когда Айша уже училась в первом классе. Соседки на лавочке судачили, не особенно понижая голос, что везет некоторым – урвала хитрая татарка красавца, да еще и повесила на него двоих чужих детей.