5. Альма-матер по имени «Шесятлет»
– Слышали, Коробко родила? – вездесущая Олька выдала новость.
Неразлучная троица ранним утром брела в школу. Завуч решила напоследок привлечь выпускников к субботнику, о чем оповестила накануне по телефону.
Андрюха отчаянно зевал и сокрушался, что черт его дернул ответить на звонок. Оле выбора не оставила мама, прочитав нудную лекцию о необходимости отдать школе эту дань. Айша и сама не захотела отлынивать, ведь это последний, а значит, особенный субботник для выпускников.
Город просыпался. Еще нежное с утра солнце окрашивало дома розовым светом, заглядывало в спящие окна. Ночь отступала, становилась как будто жиже, словно незримый художник разбавлял ее акварельную темноту водой. А затем, набирая кистью синеву, стремительно раскрашивал бездонный небесный свод.
– Что ее теперь ждет, непонятно, – пожала плечами Айша.
Она плохо знала Свету Коробко, видела только пару раз уже беременной. Та проскальзывала мимо, не поднимая глаз.
Для Жана-Парижа – событие из ряда вон. Уму непостижимо, чтобы кто-то родил, не окончив школу.
– Какой дурак на эту мышь позарился? – сокрушалась Оля. – Зачуханная такая.
Андрей усмехнулся.
– Одна ты у нас звезда, да?
– А разве нет?
И Ольга продефилировала вокруг них, чуть сильнее, чем нужно, двигая бедрами.
Прошли мимо Дома культуры и кинотеатра «Искра».
– Помните, когда «Танцора диско» привезли? – Айша махнула рукой в сторону афиш. – Мы с двоюродной сестрой пришли, такая давка была за билетами. Она нырнула в толпу – вернулась без пуговиц на пальто.
– Да ну! Обалдеть! – округлила глаза Оля.
– Представь, что там творилось, если ей с мясом вырвали все пуговицы.
Андрей посмотрел на часы.
– Надо ускоряться. Генриетта грозилась встречать со списками.
Никто и не подумал прибавить шаг. Хотелось оттянуть момент уборки, да еще и в такое прекрасное утро. Гораздо приятнее идти и болтать, чем натирать знакомые до каждой щербинки стены.
– А помните, как она нас ловила? – прыснула от смеха Айша.