Лорд Гавел отсутствовал почти месяц. Илия успел окончить школу, поцеловать Стефани на выпускном, объясниться с ней и Робином и прочитать в «Печатнике» свою поэму. Великий кесарь успел за это время намного больше, и деяния его несли только беды. А в один из дней, когда Илия с матерью сидели во дворе, без предупреждения приехал кортеж лорда Гавела. Лесли засуетилась, сначала она бросилась звать прислугу, потом оставила это дело и побежала навстречу супругу. Илия же заметил, как отец осунулся, как усталость залегла маской на его лице. Следом из машины вышел парень в странной военной форме. Серый китель с темно-зелеными лацканам и брюками в тон, портупея и меч в ножнах были не свойственны современной армии Его Величества. Он хотел было помочь с чемоданами, но министр дал ему знак подойти. Что действительно показалось Илии странным, так это то, что мать узнала молодого человека. Министр подозвал сына, и парень в форме, надел на черноволосую голову фуражку, прежде чем быть представленным Илии.
– Илия, познакомься! Это Тристан Трувер, если быть точнее, сэр Тристан Трувер, рыцарь-пальер, при наречении которого мне посчастливилось присутствовать, – министр жестом призвал Илию показаться радушнее.
Тристан же стушевался от того, как помпезно его представили. Его молодость и смущение говорили, что рыцарем он стал совсем недавно. Вымуштрованный в Пальере юноша ждал, пока Илия протянет руку. Но тот тянул только время. Лорд Гавел озадачился поведением сына и постарался спасти Тристана от неловкости:
– Мой сын, Илия Гавел, о котором я тебе всю дорогу рассказывал, – радушно рекомендовал министр.
Илия сжалился над отцом, у которого весь последний месяц был сплошным испытанием, и предложил рукопожатие.
– Да, очень приятно, сэр Трувер, – саркастично произнес он.
В тот момент Тристана было даже жалко. Он задохнулся, услышав к себе чопорное обращение от ровесника. Но руки не отнял.
– Прошу, просто Тристан, – запротестовал он.
Рыцарь не так себе представлял знакомство. А Илия ничего подобного не подразумевал, ожидая отца.
– Тристан будет жить у нас, – сообщил министр, от которого настырный взгляд сына требовал объяснений.
– То есть у нас гости? – Илия сиял улыбкой, но его семья знала, что за белизной зубов скрывается невысказанное возмущение.
– Я этого не говорил, – уточнил министр. – Я сказал, Тристан будет жить в нашем доме. И я был бы счастлив, если бы вы подружились.