– Ну, ладно, люди пока этого не придумали, но, возможно кто-то им внушил как сделать подобное устройство и…
– О, нет! Опять ты со своей Равновесной Вселенной! Мы уже сто раз обсуждали эту идею, и ты вроде бы согласился, что она слишком вычурна, чтобы её можно было рассматривать в качестве обоснования загадочных явлений – бритва Оккама, милый мой! Потом, где доказательства столь низкого коварства вируса – кто-то уже сошел с ума или ходит под себя?
– Ну нет, еще не ходит, но спутанность-то сознания налицо, практически у всех инфицированных…
– Дорогой мой, что такое спутанность сознания по сравнению со слабоумием? Так, пшик, к тому же, быстро проходящий. Нет, забудь ты эту идею, хотя… Хотя для романа она сгодится, читателю понравится такой сюжет. Коварная ЭрВэ под покровом ночи проникает в мозг изобретателя, находящегося на грани помешательства и садистки внедряет в его подкорку идею создания паразита, который сведет с ума всю планету, – загробным голосом продекламировал Вон.
М-да, аналитик ты гениальный, а вот писатель из тебя, как из дерьма граната, скривился автор.
– Ну ладно, ладно! То есть ты считаешь, что нынешний вирус никто искусственно синтезировать не мог, так? Хорошо, я понял… Спасибо, что хоть одобрил как идею романа… Да не обиделся я, нет, нисколько. Моя гордость творца пока не затронута, ты же не читал еще роман… Хорошо, я выложу его в облако, а ссылку тебе пришлю… Слушай! Мы с Джейн хотим сегодня отметить завершение моего опуса, не хочешь присоединиться? Заодно и с ней познакомишься… Где? Да в том баре около издательства, где мы как-то с Салливаном выпивали, помнишь? Ага… Хорошо, подтягивайся туда к семи… Пока.
Автор положил смартфон на стол рядом с ноутом и покосившись на пустой принтер, вспомнил одну из своих последних фраз. Что он сказал Вону о гордости творца? О! Отличный слоган будущего фильма вырисовывается – лишить способности творить творение Творца! Это о ком? А, ну да, о слабоумных, которые потеряют способность не только творить, но даже и под себя ходить. Боже, как пафосно, а главное, опять жутко вычурно – бритва Оккама, дружок!
Он снова посмотрел на часы, безнадежно отметив, что до встречи с Джейн остался час и, следовательно, заправлять принтер уже ни к чему.
///
Ладно, подумал автор, вновь вспомнив сестру милосердия в юдоли скорби и печали, почему я забыл о ее прелестях? А забыл я потому, что нашел в вещах Того его заметки и размышления о том, как должен выглядеть будущий вирус и какими разрушительными свойствами он должен обладать. Особенно меня поразила, помнится, даже не особенность вируса запускать у инфицированных деменцию. В конце концов, любой вирус производит практически одни белки́, поэтому одним белко́м больше, другим меньше, какая разница? Но то, что вирус будет приводить к умственной деградации в зависимости от наличия или отсутствия высокого уровня интеллекта (да что там, высокого, хотя бы какого!), этого я даже вообразить не мог! А главное – откуда Новаку стало известно о существовании «умного» фермента? И вот тут как нельзя более кстати пришлась теория Равновесной Вселенной, кто же еще, как не госпожа ЭрВэ, могла знать о нем. Все выстраивалось настолько логично, что иного объяснения, и нынешней пандемии, и необычных свойств вируса, и трупа рядом с обгоревшими частями какого-то устройства и придумать было нельзя. Кроме одного… Было еще одно возможное объяснение, нехотя признался себе автор – Новак просто мог все это выдумать в горячечном бреду. А затем, уверовав в свои бредни, слепить какой-то гаджет, представлявшийся ему синтезатором вирусов, и потом подорваться вместе с ним в арендованном ангаре во время неудачных испытаний. И сгореть, как сгорел Тро́пард в моем романе. В твоем романе?