По пути считали пушки,
Точки пулемётные,
И готовились к прорыву в свой последний бой.
Есаул рванул к тачанке,
С ним корнет с поручиком.
Остальные подхватили к действию сигнал.
Под «Прощание славянки»
Смяли караульщиков,
С ходу лихо захватили целый арсенал.
Этот бой был скоротечным,
Но не как в германскую.
Русский против русского – пощады не видать.
Под двойным огнём картечным
Началась Гражданская,
Но без правил, без науки братьев побеждать.
Мрачен цвет кровавой бойни
С жертвами напрасными.
Было дело – защищали Русь плечом к плечу.
Места нет в одной обойме
Белым вместе с красными,
Также как не стать трёхцветным флагом кумачу.
Солнце близилось к закату
Дымкой багровеющей,
Догорал разбитый в щепки воинский состав.
Непомерную утрату
Полк понёс слабеющий:
Сотни тел легли распятьем, руки распластав.
В темноте пробились к лесу,
Отходили группками.
Небо им благоволило месяцем скупым.
Ночь поставила завесу
С миражами хрупкими
Лиц погибших; перед ними долг неискупим.
Перед теми, кто остался
С ранами тяжёлыми
Прикрывать во имя жизни остальных отход.
Злой рассвет туманом стлался
Берегами жёлтыми.
Уходили все, кто выжил, через реку вброд.
Далеко на небосклоне
Вещий блик Юпитера
С предзнамением зловещим лечь костьми за Дон,
Не молиться в отчем лоне,
Не увидеть Питера,
Не к своим – к чужим прорваться, скрывшись за кордон.
Хутор старый под горою,
Где скрывались белые.
Под порогом сброшены ремни от портупей.
Их осталось в хате трое,
Офицеры беглые:
Есаул, корнет, поручик – кто они теперь?
Кто хотел стоять за веру,
За Россию-матушку,
Тот сбежал к Деникину, Краснову, к Колчаку.
Вдруг раздался шум за дверью,
С криком «Власть вам мачеха!»
Заскочил казак с гранатой, выдернув чеку.
Кольт торчал из-под пальтишка,
И тельняшка рваная.
Есаул успел с корнетом выпрыгнуть в окно.
«Братька, ты?!» – «Ты кто, братишка?» —
«Я поручик в звании,
Ты откуда?» – «Я от батьки Нестора Махно».
Старший брат ввёл аккуратно
Шток предохранителя.
Подошёл к поручику поближе, посмотрел.
Приказал вести обратно
Беглецов-воителей.
Их уже вели махновцы к церкви на расстрел.
Всех оставили в отряде
Лишь по воле случая,
Брат поручика, хорунжий, близок был к Махно.
Анархисты? Бога ради,
Где ты, доля лучшая?
Жить захочешь – то и с ними будешь заодно.
Под присмотром контрразведки
Троицу отправили
Собирать в казну отряда голый чистоган.
«Справедливость» продразвёрстки