Аркадий громко вздохнул и недовольно буркнул, переворачиваясь набок:
– Не тряси машину.
Илья ничего не ответил, недоумевающее покачав головой, и вышел из салона. На улице заметно похолодало, и округа стала ещё более пустынной, чем прежде.
Никитин поднял воротник куртки, шмыгнул носом, скрестил руки на груди и снова стал всматриваться в чёрный квадрат окна на четвёртом этаже дома.
Металлическая дверь со скрежетом открылась, и из подъезда вышел мужчина в одних трусах. Он шёл с вытянутой вперёд правой рукой, будто кто-то невидимый держал его за неё и вёл. Никитин прищурился и в сумраке разглядел в странном мужчине их с Аркадием объект.
– Это ещё что? – удивлённо произнёс Никитин. После чего осторожно открыл дверцу машины, стараясь как можно меньше издавать звуков, и толкнул своего напарника, прошептав: – Просыпайся!
Но Аркадий повернулся на другой бок, бурча какую-то несуразицу гнусавым голосом:
– Наташа, не надо, я скоро приду… Успокойся…
– Всё с тобой понятно, – резюмировал Никитин, осознавая, что сейчас ему придётся рассчитывать только на свои силы и смекалку, и пошёл вслед за объектом. Тот в такой же странной позе, как и раньше, двигался в направлении безлюдного сквера, находящегося недалеко от ларька «Шаурма».
– Эй! Мужчина, с вами всё в порядке? – раздался из ларька уже знакомый Никитину голос.
Объект, развернувшись, устремился прямо к ларьку. Заметив это, Илья спрятался, пригнувшись за припаркованной машиной, и продолжил внимательно следить за происходящим.
– Мужчина! Я у вас спрашиваю! – с недовольством в голосе снова обратился к объекту продавец и вышел из ларька с явным намерением проучить неучтивого незнакомца.
Однако тот по-прежнему ничего не отвечал. Вместо этого он остановился на месте, медленно повернул голову с закрытыми глазами в сторону продавца и опустил руку, которую до этого держал вытянутой вперёд.
Тень перед странным мужчиной ожила и зашевелилась. Она начала расти, вытягиваясь вверх и разбухая, пока наконец не приняла своих подлинных очертаний и перестала быть тем, что можно назвать тенью, а превратилась в неопрятного босоногого бородатого старика с квадратным морщинистым лицом, густыми бровями и в рваных тёмных одеждах, подвязанных золотистым кушаком. Седые волосы старика были взъерошены и вкупе с глазами, источавшими зелёный свет, выдавали его безумие.