Осенью 1828 г. Пушкин написал поэму «Полтава», которая начиналась словами:
Богат и славен Кочубей,
Его луга необозримы…
В первом же примечании поэт спешил напомнить читателю, что казнённый Мазепой генеральный судья Украины Василий Кочубей был одним из предков нынешних графов Кочубеев. Из всех современных Кочубеев Пушкина интересовал только один – Виктор Павлович. В апреле 1827 г. он занял посты канцлера империи, председателя Государственного совета и Комитета министров. В 1828 г. князь и граф Кочубей участвовал в допросе Пушкина по поводу «Гавриилиады». Этот эпизод, по-видимому, не отразился на взаимоотношениях этих людей. В 1830–1831 гг. поэт нередко бывал в доме Кочубея.
С именем Кочубея связывали надежды на поворот к реформам, что сказалось на отношении Пушкина к первому сановнику империи. В 1834 г. по случаю кончины Кочубея поэт записал в Дневник такое суждение о нём: «Это был ум в высшей степени примирительный; никто так превосходно не решал трудных вопросов, не приводил мнений к согласию и т. д.» К тому времени Пушкин полностью разочаровался в деятельности Кочубея. Назвав канцлера ничтожным человеком, поэт заметил: «Новые министры повесили голову. …такова бедность России в государственных людях, что и Кочубея некем заменить!»>89
Реформы не могли быть осуществлены без опоры на либеральные общественные силы. Но власти, поручая бюрократическим инстанциям разработку новых законов, внимательно следили за настроениями общества и карали всякие проявления либерализма, не санкционированные сверху. Проводником карательной политики выступало III Отделение.
Мятеж на Сенатской площади обнаружил полное бессилие тайной полиции, проглядевшей заговор. Пушкин с насмешкой отметил, что о заговоре знали все, кроме правительства и полиции. Бенкендорф предложил Николаю I реорганизовать секретную службу на новых началах.
Каждый раз, когда русские монархи сталкивались с заговорами или недовольством в дворянской среде, они устраивали опричнину, Тайные приказы и тому подобные учреждения. Эти учреждения не подчинялись никому, кроме самодержца.
Бенкендорф и его помощник фон Фок заявляли себя противниками быстро крепнувшей бюрократии, её всевластия и злоупотреблений. Но их ведомство неизбежно должно было превратиться в ещё одну надстройку над бюрократическим аппаратом.