– Ни на чьей. Он вообще не вмешивался в это. Он чем дальше, тем больше как бы уходил в свой мир. Начал увлекаться мистикой, читать книги на эту тему, иногда бормотал какие-то заклинания. Затем он оборудовал гостевую комнату чем-то вроде алтаря. Он нанял художника, который нарисовал два его портрета. Один – стандартный, в деревянной раме, тот, что в коридоре. Другой – тот самый, прямо на стене комнаты, недалеко от алтаря. После гибели папы мы хотели закрасить этот ужасный портрет в комнате, но мачеха, тетя Бетти крайне возмутилась, и мы оставили все как есть. Ну и этот ужасный крюк на стене… Артура передернуло.
– Крюк приделали примерно тогда же, когда установили алтарь, продолжал Артур. Да я, кажется, уже говорил это вам… Я не знаю, для какой цели он служил, но сейчас я прикажу закрасить портрет и выдернуть крюк.
– Так, еще раз по порядку, значит, ваш папа женился на Ребекке…
– Да. Потом начались скандалы, миссис Джонсон уволилась, и все кончилось ужасно.
– Я знаю, что вам крайне неприятна эта история, но расскажите ее, пожалуйста.
– Мы поженились с Лили, и стали жить в этом доме. Оливер в это время… гулял по Миру… Он ведь был непоседа, и разъезжал по разным странам, то плавал на корабле, то выращивал каких-то лошадей в Австралии. А одно время он жил, по-моему, около года, с каким то Африканским племенем. В общем, путешествовал и искал приключения. Мне, в отличие от него, это было неинтересно. Закончив колледж по юриспруденции, я работаю на одном месте, в конторе Бронштейна, на улице Вайд Аллей.
– Что ж произошло в ту ночь?
– Папа повесился на этом самом крюке. Его обнаружила моя жена, после этого она долго болела. Это был реальный шок, Лили очень чувствительна, и мне трудно даже представить, что она пережила в то утро.
– Вы абсолютно уверенны, что это было самоубийство?
– Вне всякого сомнения. Папа был совсем плох, я говорю о его психическом состоянии… Вот он, закрывшись в комнате, и видимо, помолившись возле алтаря, потом нашли обгоревшие свечи и какие-то кабалистические знаки, повесился напротив собственного портрета. Было следствие, коронер признал однозначно – самоубийство в состоянии душевного расстройства.
– И все наследство он оставил вашему брату?
– Именно так. По словам нашего поверенного, он несколько раз менял завещание, в последней версии был указан исключительно Оливер. Сказать по правде, папа всегда любил его больше, чем меня. Меня он считал неким… недомужчиной что ли… я хорошо учился, не любил драки и компании, я не пью… В общем, я – противоположность Оливера. Видимо папа считал его характер более подходящим для настоящего мужчины.