«– Замолчи! – услышав Джихангира, прокричал дедушка, – будет так, как скажу я. А ты не имеешь права вмешиваться. Гюзель внученька, нам с тобой нужно поговорить»
«– Нет, дедушка, – в слезах ответила Гюзель, – прошу тебя, не выдавай меня замуж. Я ведь даже школу еще не закончила»
«– Всему свое время милая, – сказал дедушка, – и если это произошло так рано, в этот дом пришли свататься, значит, такова твоя судьба. Твоя бабушка вышла за меня замуж именно таким же образом. Мы с ней прожили счастливую жизнь. Не плачь, моя родная, все будет хорошо. Вы с Абдулом положите началу миру между нашими семьями»
Не было никакого смысла пытаться переубедить дедушку. Ее не стали слушать. Все уже было решено за нее. Она будто стояла в огромной комнате полной людьми, и звала на помощь, но ее никто не слышит. И у матушки Ганиме не было права голоса. Она лишь плакала от безысходности. Даже брат был вынужден молчать, сжимая со злостью кулаки. Он обнял Гюзель, заверив в том, что не отдаст ее Азизовым. Но Гюзель уже не слушала. Ее сказочный мир тут же рухнул, точно карточный домик. И хрустальные мечты были разбиты.
Закрывшись в своей комнате, Гюзель легла на кровать и, зарывшись, лицом в подушку, стала плакать. С улицы все еще доносились голоса брата и дедушки. Они еще долго спорили, и никто не мог успокоить бушевавшего Джихангира.
«– Дедушка, ему ведь столько же лет сколько и мне, скоро тридцать, – кричал Джихангир, – а Гюзель еще и восемнадцать нет. Так нельзя!»
В голове было столько мыслей. Гюзель будто стала взрослей за одну только ночь, которую провела в долгих раздумьях. Она понимала, что отныне слезы ничем не помогут. Бессмысленно было плакать. Ведь она ничего не могла сделать. Не могла идти против слова дедушки. Ей нельзя было опорочить имя семьи. Да, она не хочет быть женой не любимому и даже не знакомому ей человеку. Но, как сказал дедушка – это ее судьба. И нужно принять судьбу такой, какая она есть. Как бы ни было больно.
Гюзель встретила рассвет у окна. И будто той ночью Гюзель попрощалась с юностью. Она понимала, что отныне все будет иначе. Ее пугало не известное будущее. Но, она обещала себе, что будет сильной.
«– Если дедушке необходимо было принести в жертву ради мира именно меня, – подумала Гюзель, – что я могу сказать. Мне остается лишь принять свою судьбу»