Сегодня ночью мне вдруг резко стало не хватать воздуха. Не так, чтобы как когда тонешь или пакет на голову, а как то тревожно, что ли. Я едва успел открыть настежь окно, как сразу же на подоконник залетел прохладный воздух, который так же незамедлительно просыпался мне на ноги. На секунду мне стало холодно, но это лишь на секунду. А ты видела этот город в околочетырех утра? Солнце делает вид, что уже давно не спит. Он сейчас тоже, услышав, как я чуть слышно вслух проговариваю это, завалится ко мне в комнату ещё больше, чтобы послушать. Ох, и любопытный же он.
А ведь свежо. И тихо. Я поймал себя на мысли, что я так отчётливо слышу свой голос в голове сейчас, но из звуков лишь слышно как где-то играет музыка в машине, кто-то орёт что-то кому-то, ну и сердце. Оно так ту-дук. Ту-дуук. Ого! Ты когда слушала последний раз, как оно бьется? Твоё сердце? Вот прямо сейчас перестань читать занудные буквы и послушай, но не руками там или ещё как-то. А попробуй услышать! Ты же там не просто читаешь дальше? Блиииин, твоё сердце бьется совсем не так как моё. Круто! Я не помню, когда последний раз слышал, как бьется чье-нибудь сердце. Представляешь! Внутри тебя целая Вселенная, а значит абсолютно не важно, что происходит вокруг, если ты как огромная ядерная автономная подводная лодка, как его звездное величество Арктур! Стоп.
Кстати, если вдруг будешь читать или готовить завтрак сегодня, а в комнату ввалится чуть больше света, обязательно скажи ему «привет». Обожаю, когда застаешь его врасплох, и он начинает паниковать. Ну, я нахожу это забавным.
И хотя все дни недели для меня одинаково прекрасны, воскресенье имеет особый вкус – бабушка всегда варила с утра овсяную или манную кашу на молоке, а я добавлял туда сначала масло, которое как Арни во втором Терминаторе, а потом ещё и варенье, клубничное, земляничное или малиновое. Манка так ещё неравномерно всегда смешивалась – представляешь, как будто целая спираль галактики поместилась у тебя в тарелке. И ты один её видишь, а бабушка тебе – «не играй с едой, ешь, а то остынет». А ты такой с краю – потому что там уже не так горячо. Я всегда любил есть каши чайной ложкой. Не то, потому что сам был маленький, не то просто любил. Как же это здорово – просто любить. Ни за что. Ни за цвет глаз, ни за вкус губ, ни за какие-то там внешние признаки или недра внутреннего мира, а просто. По-настоящему. Здорово, когда у тебя с этим миром, в котором ты живешь, есть такая вот настоящая любовь.