Я не спорил, зная, что любимая забава Сэра Томаса – учить уму разуму молодых.
В это время мой соперник сделал еще один внезапный выпад, который я отбил, но едва удержался на ногах. И тут же понял, что вплотную прижат к стене. Невыгодная позиция, трудно размахнуться. Да… Старый лис! Тебе до сих пор нет равных в битве на мечах. Теперь мне легко поверить, что он был первым в турнирах и в бою.
Оружейный зал в замке Сэра Томаса был небольшим – всего три удлиненных окна на всю стену. Улучив момент, я подался вперед и попытался выбить меч у противника. Мой крестный хоть и был плотного телосложения и с виду неуклюж, двигался на удивление молниеносно. Но отступить назад ему все же пришлось. Я, ни на секунду не давая передышки, оттеснял его к самой двери.
– Молодец, молодец, малыш! Давай! Заходи справа, разворачивай меч и бей вниз.
Он со звоном отбил мой удар. Зычно расхохотался. Подошел и похлопал по плечу. Его красное лицо блестело от пота.
– А из тебя получится славный воин! Завтра продолжим, а сейчас пора обедать.
Сэр Томас нежно погладил острие своего меча и повесил его на стену, где красовалось множество трофейного оружия: арбалеты, копья, щиты – предметы любви и гордости хозяина.
Мы спустились по узкой винтовой лестнице в трапезный зал, где слуги уже расставляли на столе нехитрое угощение. В больших деревянных мисках – бобы и вареная курятина. Хозяин сел во главе стола. Леди Глория, жена Сэра Томаса, не вышла к обеду. Она снова неважно себя чувствовала из-за беременности – нюхала соль и гоняла служанок за холодными примочками.
– Ох, уж эти женщины! – вздыхал хозяин. – Даже родить толком не могут. То у них мигрень, то слабость… Сплошные недомогания!
Я кивнул, выражая всем своим видом сочувствие и выбирая с тарелки курочку пожирнее. Раздирая ее руками и с удовольствием обсасывая кости, мы насладились трапезой на двоих.
Сэр Томас Ландер являлся мне крестным дядей. Вместе с отцом они справили мне новую амуницию – все самое необходимое к предстоящему турниру. В маленькой церквушке при замке я возложил свой новый меч на алтарь, освящая его. А старый лысый священник причастил меня вином и облаткой – кровью и телом Христовым.
Ну что ж… Через два дня турнир. Я только-только посвящен в рыцари, и он станет для меня первым. Мне вспомнились слова священника, разлетавшиеся эхом по сводам старой церкви: