Наконец, мы подняли бокалы и…
Видеофон на стене издал протяжную трель.
─ Кого там чёрт принёс? ─ Мишкин вопрос казался, скорее, риторическим, но близнецы выскочили во двор, как и подобает охране.
Когда ворота поползли в разные стороны, я чуть не выронила бокал. Тарас!
Тимофей засуетился, не зная, куда спрятать бутылки, но я остановила его.
─ Банкет не закончен.
─ Но как же! ─ Бравый садовник попытался обосновать своё беспокойство. ─ Хозяин же вернулся.
─ А я кто?
Тимофей пожал плечами.
─ Хозяйка.
─ Именно. Расслабься. Сегодня у всех выходной. Мы его заслужили.
Я подошла к двери и нажала на кнопку вызова охраны. Бздливые близнецы решили отсидеться в своей конуре. Хрен угадали.
─ Иван! Даниил! Живо в дом!
─ Но как же?
Я не стала слушать причитаний. Моё слово закон! Так-то!
Тем временем Тарас распахнул дверь и выронил дорожную сумку из рук.
─ Хотел сюрприз сделать, а оказывается, меня самого сюрприз ждёт. Что тут произошло?
По лицу Страхова я не могла понять суть вопроса. Одна эмоция сменяла другую. Наконец, он широко улыбнулся, а мы с облегчением выдохнули.
─ Это же нереально! У меня просто нет слов.
Народ воспарял духом. Мишка схватил сумку и потащил её наверх, Людмила Ильинична кинулась на кухню за приборами, а оставшиеся мужчины, включая явившихся близнецов, начали наперебой рассказывать хозяину о том, как я чудесно со всем справилась.
Казалось, Тарас не слышал их. Он пристально смотрел на меня и его взгляд говорил о том, как он соскучился. Я смотрела на него сквозь хрустальное стекло и тоже улыбалась.
─ Тебе, правда, понравилось? ─ Спустя два часа мы поднимались в спальню, усталые, счастливые, немного пьяные.
─ Ты очень талантлива, Зоя. И стоишь тех денег, которые я за тебя заплатил.
Это звучало совсем не обидно. Я оценила шутку и рассмеялась.
─ Возможно, я получу вольную раньше?
─ Даже не думай!
Едва переступив порог, Тарас поднял меня на руки и впился в мои губы невыносимо долгим поцелуем.
─ Сегодня не вторник! ─ Пискнула я.
─ К чёрту вторники!
Я почувствовала нереальную радость, восторг, счастье, какой-то необъяснимый водоворот эмоций.
Мы оказались на кровати и принялись торопливо раздевать друг друга, остро чувствуя, что любое промедление страшнее смети. Я лишь успела заметить, как от белоснежной рубашки Тараса отлетело сразу три пуговицы, а потом… потом я уже ничего не замечала, не понимала, не осознавала. Волна страсти, первобытные желания, и ощущение невозврата. Да, я уже никогда не буду прежней Зоей Васильевой, несчастной, нелюбимой, обделённой.