В один миг выбило всё дыхание, а мозг сконцентрировался где-то внизу живота.
В этот момент я поняла, что это хорошо, что я этому козлу Вадику тогда не дала, когда он пьяный ко мне домой заявился, и по голове огрела сковородкой, чтобы он руки свои грязные не распускал. Вдруг бы со мной то же самое случилось? Я же потом в зеркало смотреть бы спокойно на себя не смогла.
И хорошо, что Антон тут проездом. И очень надеюсь, что скоро уедет. Потому что, если он прямо сейчас не уедет, я его просто изнасилую.
Нападу, изорву всю одежду, оседлаю и буду зверски насиловать.
Это преступление – быть таким сексуальным. И таким вообще… мужиком, короче, вот!
Мало того, что он спокойно этот матрас на себе тащил, так еще и мышцы такие, что прямо «ы-ы-ы-ы»…
И Вадика приструнил! И до истины попытался докопаться…
Неужели ему не всё равно?
Это всё, что мой мозг смог сформулировать, пока я стояла и как дура пялилась на своего сводного братца.
Я приоткрыла рот и попыталась сделать глубокий вдох. Правда, получилось так сексуально, что нарочно и не придумаешь. И, наверное, именно это послужило для мужчины спусковым крючком, потому что он просто подался чуть вперед, положил свою большую ладонь мне на затылок, наклонился к моим губам, еще и замер на несколько мгновений, внимательно смотря в глаза и как бы спрашивая разрешения.
С каких это пор мужики вообще разрешения стали спрашивать?
Что за фигня, спрашивается? Вы же насильники по природе своей! Так насилуй!
– Целуй уже давай! – выдохнула я, благо получилось что-то нечленораздельное, поэтому Антон услышал просто тихий стон и, наклонившись, всё же очень нежно, будто я и правда его сестра родная, мать её, поцеловал в уголок губ.
Я поняла, что сейчас начну его бить.
Ну серьезно! Кто так делает?
Я вызываю полицию!
Антон же убрал свою руку, отклонился, щелкнул меня по носу и, развернувшись, просто ушел внутрь дома.
Этот щелчок и отрезвил меня.
Дыхание вернулось, да еще и со свистом. Возникло ощущение, будто я стометровку пробежала за несколько секунд.
Стало ужасно стыдно за свою реакцию. И в то же время такая злоба пришла, что захотелось заорать во всё горло.
Ну какая же он сволочь!
Чтобы вконец не опозориться, я бросилась в огород, добежала до бочки с дождевой водой и просто опустила в неё свою бедовую голову.