– Это личное. Но не мое личное. Рухама, не дави, – скривился Стальной. – Лучше помоги, – он быстрым шагом пересек гостиную, занес Аню в спальню и положил на кровать. – Ее нужно раздеть. А мне, как ты сама понимаешь, это не совсем удобно.
– Ага. Значит, раздеть, а после позвать тебя и поиграть втроем? – уточнила Рухама.
– Нет, – огрызнулся Стальной. – А после тебе нужно одеться и уехать домой.
Стальной вернулся в гостиную, достал из кармана куртки ключ, отпер верхний ящик секретера из красного китайского дерева и достал компьютер. Удобно расположившись на диване, он начал
просматривать фотографии девушек. Совещание в конторе рано утром. И кроме выбранной и уже обученной кандидатки, нужно еще на всякий случай предоставить фото других, изображая, что он все-таки советуется с коллегами. Просто чтобы не было разговоров, что Стальной – диктатор и упрямец, который решает все единолично. В принципе, мнение коллег его не очень волновало, так как главным координатором операции был он сам. Но так как в операции участвовали не только зарубежные партнеры, но и свои из конкурирующих ведомств, то приходилось изображать демократию и плюрализм.
И в этот момент из спальни раздался крик. Одним прыжком Стальной взвился на ноги и понёсся в спальню. Аня, испуганно визжа, хваталась за свою одежду, которую Рухама пыталась с нее стащить. Причем абсолютно молча.
– Уйдите от меня, уйдите! – кричала Аня. – Что вам нужно? Вы – сумасшедшая!
– Рухама, – укоризненно покачал головой Стальной, – ну что же ты? Нормально всё сделать не могла?
Рухама лишь молча пожала плечами. Хорошо еще, что она успела одеться. Иначе девчонку вообще бы инфаркт хватил. Голая тетка пытается раздеть ее в чужой квартире. Хотя насчет "успела одеться" – это спорный вопрос. На Рухаме было красное, в облипку, платье без нижнего белья. Стальной невольно залюбовался восхитительным нарядом, который второй кожей обтянул роскошную фигуру не только не скрывая, но и выгодно подчеркивая аэродинамические изгибы фигуры. В этом была вся Рухама. Никто другой не умел так преподносить себя в лучшем виде, как она.
– Чудесное дитя. Я с ним сейчас играло, – Рухама выдохнула это "о" в слове "играло", сложив трубочкой идеально очерченные губы.
Но ее темные глаза не смеялись. В них затаились зло и обида.