– Вот ещё неплохое название – год «Горного клыкаря», – при этих словах Тамиор поднял увесистую связку рогов, покоящуюся поверх упругого тюка из плотных шкур, и потряс ею перед собой.
Да, такое название пришлось бы как раз кстати. Ведь именно оно и привело нас в Капризные горы, а впоследствии даже задержало чуть дольше, чем было намечено. Мы с моим приятелем жили тем, что охотились на зверей. Местные и заезжие алхимики часто просили добыть кровь, когти, перья и прочие потроха редких существ, которые служили ценными реагентами для их ремесла. Такая работа была труднее и в разы опаснее, чем, к примеру, простое истребление слишком расплодившихся в ближайших лесах диких кабанов по просьбе городского старосты. Но и оплачивалась она куда более звонкой монетой. Чародеи, маго-инженеры, ядотворных дел мастера и прочий учёный люд не скупились на золото и щедро платили за выполненные контракты. И потому, десять дней назад мы отправились в неприветливый, но носящий весьма зычное имя край. Чтобы поохотится на богатых костью и зубами тварей, и поправить тем самым здоровье наших донельзя исхудавших кошельков.
***
Капризные горы поистине являлись территорией недружелюбной. Гигантские извилистые хребты и отвесные массивы соединялись тонкой паутиной узеньких троп и редкими, не больше пары десятков метров в диаметре, пяточками пологих проплешин, которые могли служить единственно возможными местами для малых привалов и полноценного ночлега. Жидкие, сморщенные и скрюченные, как старушечьи пальцы, низкорослые кустарники не были способны обеспечить путников укрытием от палящего солнца днём, а крайняя малочисленность пригодных для стоянки плато или пещер порой не позволяла дать отдых намозоленным ногам даже ночью. Изменчивая, непредсказуемая погода испытывала на прочность незваных гостей нестерпимым зноем, резко, будто в насмешку, сменяясь грозовыми ливнями, а с наступлением темноты и вовсе оборачиваясь порывистыми ледяными ветрами.
Кроме того, вытесненные далеко к северу от столицы деревеньки доверху полнились слухами и легендами о неких древних кровожадных племенах полуразумных, якобы по сей день обитающих в недрах величественных гор. И если верить всему, о чем судачил местный суеверный народ, становилось ясно, что дикари эти принадлежали не к какому-нибудь гоблинскому или прочему низшему отродью, а происходили прямиком от первых рас, испокон веков населявших земли Зарии – что бы это ни значило. Описание загадочного горного народца менялось от рассказчика к рассказчику и рождало весьма смутное представление о том, кем всё же были обитатели Капризных хребтов. Однако же все источники точно соглашались в одном – любая встреча с загадочными коротышками сулила верную смерть. Потому, как если дикари и выбирались на поверхность, то исключительно для того, чтобы схватить и непременно сожрать или принести в жертву заплутавших в этих местах путешественников.