Виноградина прилетела Рин в лоб, и Джироламо довольно замычал.
И как он только смог попасть так метко, если не мог даже взгляд поднять?
Кэрол-Бэрол заулюлюкала и повторила за Джироламо. Рин успела отмахнуться от летевшего снаряда.
– Перестаньте! Едой не швыряются! Это некрасиво.
Но эта фраза потонула в какофонии мычания и сломанного смеха.
Джироламо повторил трюк, но на этот раз промахнулся, Мэли заплакала, Дьюк захлопал в ладоши, а Кэрол-Бэрол запрокинула голову и начала истошно орать. И вскоре все остальные подхватили общее настроение, и, как бы Рин ни пыталась успокоить пациентов, все только усугублялось.
– Хватит! Пожалуйста!
Рин ненавидела себя за недальновидность, за купленный виноград, за то, что чувствовала, как внутри закипают самые неправильные эмоции! Она сама виновата в том, что произошло! Сама!
Джироламо потянул скатерть на себя.
– Джироламо!
Хоть приличные люди и не повышают тон, не опускаются до истерик и криков, Рин была на грани того, чтобы стать очень и очень неприличной.
– Джироламо. Нельзя.
Или ей показалось, или, прежде чем он дернул скатерть, устроив на кухне очередную катастрофу, его глаза едва заметно вспыхнули. Слово «нельзя» он воспринял как личное оскорбление.
Их смех впервые слился воедино, он напомнил Рин оркестр, в котором каждый играл свою мелодию на расстроенном инструменте, и все это создавало общую, до боли в зубах жуткую и обидную какофонию.
– Хватит надо мной издеваться! – Рин попыталась перекричать их.
Но разве может одинокая дудка переиграть целый оркестр?
Одинокая виноватая дудка!
То, что случилось дальше, Рин впоследствии анализировала бесчисленное количество раз и корила себя за срыв. Но никто не знает, могла ли она заставить их молчать иначе. Возможно, если бы закончила медицинский и была практикантом.
Рин не осуждала Оллибол, но разве можно было оставить простую сиделку одну «со всеми остальными» и «одним только Джироламо»?!
Ни образования. Ни железных нервов, как оказалось.
Рин схватила со стола трехлитровую банку с водой и со всей силы швырнула ее об пол – бам! – брызги, осколки, грохот. Рин не думала о безопасности, и это произвело на больных эффект разорвавшегося снаряда. На кухне воцарилась тишина.
А могло быть иначе, это могло стать смертельной ошибкой, спровоцировать агрессивные действия, драку, но Рин в ее день рождения очень сильно повезло.