Автор, конечно же, понимает, что читателям, живущим в другой финансовой системе, построенной на ссудном проценте, трудно сразу принять новое правило. Сейчас мы в этом правиле разберёмся. Если вы уже прочитали первую часть статьи, то поняли, что эта новая финансовая Система – принципиально иная.
На протяжении предыдущих веков в истории человечества ростовщичество презиралось. Ростовщиков били, изгоняли из городов. Никогда не задумывались, почему? И вообще, почему, к примеру, когда предприниматель решает печь хлеб и берет для организации пекарни в банке ссуду, он потом должен вернуть банку больше, чем взял? А почему не меньше? Ведь он мог бы лежать на диване, отдыхать, но он предпринимает усилия – создает пекарню и печёт хлеб. Ведь он же благо делает для нас с вами – хлеб насущный. Почему за своё желание создать благо он, при возвращении ссуды, должен отдать больше? Получается, что банк наживается на чьём-то желании сделать доброе дело – а именно: накормить людей?
Потерпев гигантские потери во Второй мировой войне, которая для нас была знаковой, чудовищной Великой Отечественной войной, пройдя через весь ужас этой трагедии и принимая ее навсегда в свою генную историческую память, русский народ отстоял свободу Отечества и сделал это на вечные времена.
С развалом Советского Союза и поражением в холодной войне в России была установлена западная финансовая система ссудного процента, которая представляет собой безжалостную и бесчеловечную модель общества, существование которой предполагает совершенно несправедливое распределение материальных благ.
Так почему же ростовщичество есть зло в его чистом сконцентрированном виде? Почему ссудный процент есть своего рода сатанизм?
Да потому, что этих самых «ссудных процентов», сверх основной суммы займа, не существует. За всю новейшую историю России не было ситуации, когда процент среднегодового роста экономики превышал бы среднегодовую ключевую процентную ставку Центрального Банка. К предприятиям и широким массам населения заёмные деньги поступают, как правило, через коммерческие организации по ещё более высоким ставкам. Это означает, что возврат «ссудного процента» за счет труда, создания новых товаров и ценностей, в целом, невозможен. А возможен он за счёт помощи или изъятия у ближнего, а тот – у следующего. Но всегда остаётся то последнее звено, которому уже неоткуда извлекать, и это последнее звено обрывается зачастую трагически.