– Входите! – сказал президент, и врач заметил, как его немолодое лицо вновь сделалось твердым. В глазах промелькнула надежда, но тут же укрылась за жестким и уверенным взглядом правителя.
В кабинет вдвинулся высокий широкоплечий человек. Под горлом черной сутаны католического священника белеет манишка. На правой руке черная кожаная перчатка, на левой не хватает мизинца. Домогарова передернуло.
– Андрей Петрович, – сказал президент, вновь морщась от вернувшейся боли. – Вы свободны.
Недоверчивый, злой взгляд врача уперся в Растахова. Волосы на плечах здоровяка лежат неопрятными патлами, неухоженная борода спускается до груди. А еще у него, как сказали бы деревенские старики – бешеные глаза, словно в них тлеют адские угли.
– Что ж, отдыхайте, Дмитрий Сергеевич.
Тилов тут же закрыл за ним дверь, оставив президента с Растаховым наедине.
– Это какое-то безумие, – сказал доктор секретарю. – Священник лечит президента, хотя тут бессильны нано-боты и немецкие медики. Натуральное средневековье!
Тилов порыв возмущения не поддержал, и доктор вышел, неодобрительно цокая языком.
Проследив по монитору, что врач ушел в комнату на другом конце длинного коридора, он устало потер виски и сказал через открытую дверь:
– Саш, сделай-ка нам всем кофе. Похоже, опять до ночи засидимся.
***
Водитель уверенно гонит джип, лихо обходя автомобили, которые, казалось, ползут, а не едут, по всем четырем полосам. Сидя на заднем сидении, Растахов задумчиво смотрит на окутанную ночными огнями Москву.
Взгляд то и дело цепляется за католические храмы. Огни фонарей подсвечивают их празднично и торжественно, словно сегодня Пасха или Рождество, хотя календарь на линзе в правом глазу показывает четырнадцатое мая.
Иногда взгляд вычленяет и золотистые купола православных церквей, но те выглядят слишком уж яркими, броскими, как скоморохи. Родные храмы католиков все-таки более величественны, есть в них нечто от отцов Церкви – великих апостолов Петра и Павла.
– Вот подумай только, Сашка, – произнес Растахов, обращаясь к водителю, – что, если бы князь Владимир в 988 году принял не католицизм, а поддался бы на уговоры басилевса и окрестил Русь православием. Доказано, что вера влияет на менталитет. А католические страны живут богаче, как, впрочем, и протестантские. Как тебе такое?