Нужно было держать себя в руках. Но и молчать она не могла.
– Отвали. Ты своей запиской мне чуть в глаз не попал, дятел криворукий.
– Что ты сказала?
– Да что слышал, – Саша делает шаг в сторону, уводя взгляд от Азамата. Ну как похож на того урода…
– Заткни свою пасть.
– Сам заткни. Я тебе не звала сюда.
– Ворот кунем!
– Дружков своих? – обучение в самой обычной муниципальной школе с не самыми благополучными детьми в классе не прошло даром. Она знала, что именно значило это ругательство.
Удивленный взгляд принес недруга некоторое удовлетворение. А потом Азамат, видимо, осмыслив сказанное, разразился отборной бранью. Саша достаточно было услышать три слова рядом, чтобы остатки самообладания ее покинули. Эта тварь не смеет ничего говорить о ее матери. Никогда.
Она бросилась на Азамата, забыв о магии и о правилах приличия, чувствуя себя вновь вспыльчивой школьницей, только и умеющей, что кулаками доказывать свою позицию. В ярости Саша бросается на парня и врезалась в него, впечатывая в ближайший стол. В этот миг ненавидела Азамата и весь его род всем сердцем.
Удары сыпались куда попало. Кажется, она успела даже попасть в неприятно ощущаемый под пальцами глаз, пока ее не откинули в сторону, заставляя уронить ближайший стул и стол. Они сцепились, награждая друг друга тумаками и круша все вокруг. Удар Азамата пришелся в руку, она попала в жесткий мужской пресс, ответ в губу, еще удар…
Вдруг раздался резкий щелчок – и неожиданно Саша обнаружила, что Азамата рядом больше нет. Никого нет. Она болталась на высоте пары метров над полом, под самым потолком аудитории. Как и армянин, так же висевший над землей, только в другом конце теперь полуразгромленного класса.
– Горячие головы, что вы здесь устроили? – невысокий плотный лысеющий мужчина материализовался, кажется, прямо из воздуха в середине кабинета. Именно он удерживал их обоих над землей. – Учитесь вместе едва ли неделю, а уже сладить не можете? Висите пока, пойду ваших наставников позову. Пусть полюбуются.
Лицо Саши теперь горело не только от боли, Азамат успел по нему пару раз приложиться, но и от стыда. Сегодняшний день определённо не задался.
Это было унизительно. В основном потому, что все это времени они оба болтались между небом и землей. Лучше бы в угол поставили – там хоть точка опоры есть. Вторым аспектом унижения было то, что рядом стояли, помимо разнявшего их полноватого мужчины, патлатый несколько скучающий на вид Серафим в неизменной черной футболке, и высокий породистый армянин в дорогом костюме, чье лицо, наоборот, было строгим и серьезным.