Дверь в комнату открывается, я вздрагиваю и тут же захлопываю учебник.
Но мама туда даже не смотрит, молча ставит мне на стол чай, тарелку со свежими булочками и выходит.
Я замечаю всплывающее окошко на ноутбуке, и глаз выхватывает сочетание двух заветных букв – «Я» и «Н», сердце замирает. Но когда я читаю полностью «Глеб Янковский», оно снова бьется, да еще как. Трепыхается в грудной клетке, как придушенный кролик. Потому что Глеб пишет мне «Привет, Яна, душа моя».
Глеб Янковский нравится ваше фото.
Глеб Янковский нравится ваше фото.
Глеб Янковский хочет добавить вас в друзья.
Глеб Янковский нравится ваше фото.
Я открываю диалог и пишу
Яна
Что тебе надо?
Глеб
Немного тепла, Янчик, и вежливости. Для начала поздоровайся. Я же поздоровался
Яна
Привет
Глеб
Нет, не так
Яна
Привет, о прекраснейший и сексуальный из богов
Глеб
Не то, что я хотел, но уже лучше ;)
Яна
К чему этот цирк? Если ты хочешь все рассказать Яну – рассказывай. Если тебе что-то от меня нужно, так говори
Глеб
Я могу не только рассказать. Но я пока не придумал, что именно мне от тебя нужно. Придется нам с тобой перебирать варианты. Спокойной ночи, Янчи, ты очень красиво рисуешь
Я изнеможденно откидываюсь на спинку кресла. Я в аду, это совершенно точно.
Он может не только показать. Что это значит? Пару секунд я думаю, а потом тянусь за учебником, наспех пролистываю его, потом еще раз. И наконец замечаю, что после 19й страницы идет сразу 30ая. Он вырвал их. Глеб вырвал страницы, и одному богу известно, что я на них нарисовала. Или написала. И я так говорю, потому что совершенно очевидно, что я себя не контролирую и даже под дулом пистолета не смогу ответить, что там за художества.
Остаток ночи я провожу с ластиком, затирая все следы своей маниакальной любви к Яну изо всех своих учебников. Засыпаю одетая на нерасправленном диване, и всю ночь мне снятся змеи.
Утром я открываю глаза и потягиваюсь во все стороны, чтобы размять мышцы. Кажется, я ни разу не пошевелилась, пока спала. В окно светит солнце, небо чистое и приветливо синее. Я сонно улыбаюсь.
Мгновение, и на меня наваливаются воспоминания вчерашнего дня. Я закрываю лицо руками. Боже мой. Глеб Янковский, сущий дьявол. Он всегда казался мне высокомерным, Или неприступным. Или неприветливым. Я не знаю! Но, судя по всему, он действительно не такой уж лапушка.