Саид не знал, что сказать, как утешить бабушку.
– Всё не так уж плохо, ба. Всё будет хорошо, – такими были его слова, объятые холодной дрожью боли, нахлынувших воспоминаний.
Вечером, вновь и вновь прокручивая в голове этот разговор, юноша вдруг подумал о том, что и сам считал себя виноватым в разлуке с матерью и даже находил для этого сотни причин и изъянов в себе. Теперь он видел, что и бабушка считает виноватой только себя. А может быть, и папа, и даже мама тоже считают, что виноваты они сами. «Как всё глупо», – пронеслось в его голове. И, не желая больше думать об этом, он отвернулся к стене и закрыл глаза.
Утро. Пасмурно. Мелкий дождь отвлекал от долгого рассказа учительницы истории. Рассказывала она интересно, приводила примеры, но в этот день Саид никак не мог сосредоточиться.
«Бабулю жаль… Да и отца по-своему можно понять… Надо бы с ним поговорить, но послушает ли он меня, захочет ли говорить на эту тему? Всё равно нужно к нему пойти, попытаться».
Отец сильно постарел за эти годы, осунулся весь, глаза налились красным и, казалось, вот-вот выкатятся из глазниц.
– Здравствуй, отец. Как твои дела?
– А, сын… Давно не заходил проведать отца, заходи, садись. Жена, накрой нам на стол! Ну, рассказывай, как твои дела, как школа?
– Ничего. Нормально всё.
Тут отец достал из-под стола две рюмки, бутылку водки, выпитую до половины.
– Я пью, а ты не пей. Я в твоём возрасте не пил. Но ты и потом не пей – нет в ней ничего хорошего.
– Отец, мне нужно поговорить с тобой.
– Ну, – уставился на него Зулумхан, – что случилось?
Саид молчал, не зная, как сказать и нужно ли вообще что-то говорить.
– В школе проблемы? Ну говори же, не бойся.
– Бабушка Зульхижат в последнее время часто болеет. Может, придёшь?
– Вчера только её видел, нормально она. Да и вообще, чем чаще меня видит, тем хуже ей становится. Так и ей меньше нервотрёпки, и мне головной боли меньше будет.
– Всё-таки зашёл бы проведать, она бы очень обрадовалась.
– Ты ещё маленький, сын, но всё же я скажу тебе: всю жизнь она мне испортила, понимаешь, всю, и вот таким вот я стал из-за неё. Так что сама виновата… Пусть теперь гордится сыном! – зло усмехнулся он.
«Если так рассуждать, я тоже могу сказать, что ты испортил мне всю жизнь, но я ж этого не говорю», – подумал Саид, но высказать вслух он не посмел.