Вика тоже начала собираться вместе с Антоном. Если он повезет Мадину на ее автомобиле, то надо ехать за ними на джипе, чтобы потом вместе с Антоном вернуться обратно к Ирке. Но попытки Вики помочь были резко остановлены Антоном.
– Викуля, любимая, неужели ты думаешь, что Антон Полянский один не справится с этой задачей? Отдыхай, общайся с друзьями, я отвезу Мадину и на такси вернусь в нашу теплую компанию. – Антон всех расставил по своим местам, наказал Ирке помочь Мадине собраться, сам устремился в прихожую одеваться.
– Тоша, постой, давай поедем вместе, мы так быстрее вернемся. Мадина, Вы в каком районе живете? – Вика попыталась еще что-то сказать, уточнить, возразить, но её уже никто не слушал. Этот срочный отъезд был очередной мизансценой, а она, Вика, была не более чем декорацией второго плана…
Мадина и Антон уехали. Вика сидела и смотрела на торт, на людей, на эту огромную комнату. Все вокруг в одну секунду стало ей чужим и ненавистным. Она почувствовала себя песчинкой, горошинкой, букашкой, которую чудом не растоптали и не раздавили. Ей почему-то захотелось бежать без оглядки в неизвестном направлении подальше от всего этого, подальше от Ирки, Мадины, Антона.
– Ну, что ты сама не своя? Вернётся твой котик. – Ирка пыталась как-то успокоить Вику. – Он же любит тебя. А то, как он относится к другим женщинам, говорит об отношении его к тебе.
– Допустим. И что я теперь должна делать? Сидеть и ждать, пока он там хорошо относится к другой женщине? – Вику стало колотить. Вроде бы ничего особенного еще не произошло, а ей казалось, что всё уже с визгом летит под откос.
– Перестань, примчится, да еще колечко с «брюликами» подарит, вот увидишь. Все они такие. Это он перед тобой выделывался. Ну, может быть, хотел вызвать в тебе ревность, для остроты ваших отношений. Не грузись, ты что, мужиков не знаешь? – Ирка настойчиво уговаривала Вику расслабиться.
– Что-то в последнее время у него хроническое желание вызывать у меня скорей не ревность, а ненависть. Он уже совсем нюх потерял, считает, что только ему всё позволено. А я не позволю делать из себя идиотку и девочку на побегушках. – На глазах у Вики выступили слёзы отчаяния и беспомощности, хотя она чувствовала себя очень уверенно, но по-женски было просто обидно до глубины души.