Ну вот, теперь вы знаете, что я пережил до того, как на мой электронный почтовый ящик пришел текст моего романа и предложения по его улучшению. Впрочем, про первое вам было уже известно и про то, как я рыдал, когда прочитал написанное мною много лет назад, тоже. А вот про предложения, как «потрафить невзыскательным вкусам читателя», пока еще нет. А потрафить им я должен был при помощи описания любовных сцен, которых, по мнению издателя, в романе недоставало. Еще в нем не хватало динамики, именно так выразился Кирилл, настоятельно рекомендовавший отказаться от философских отступлений в пользу диалогов и «действия как такового».
Мало-помалу до меня мучительно доходило, что мне предстояло чуть ли не заново перекроить весь роман, перекроить и перелицевать. И только после этого я смогу рассчитывать на аванс. Вот тебе и благодеяние. А тут еще время поджимает. Управлюсь ли я за месяц? И способен ли я вообще на такие подвиги после долгого лежания на диване? Эйфория, в которой я пребывал последние несколько часов, постепенно сменялась унынием, переходящим в отчаяние. Я упал на диван и провалился в тяжелый сон.
Глава III
– Писать нужно только тогда, когда не можешь не писать», – любит говаривать мой приятель Серега Бобылев, сочиняющий женские романы под псевдонимом Анна Дремова.
– А если не можешь писать и не писать тоже не можешь? – Обычно отвечаю я с едкой ухмылкой, после чего мы с ним натужно гогочем.
Затем, как водится, переходим к возлияниям, интенсивность и продолжительность которых целиком и полностью зависит от Серегиной щедрости, потому что его гонорары с моими не сравнить. Ведь он стряпает в среднем по одной книжке в два месяца, и это для него не предел. Если б не пил, успевал бы и больше, хотя, с другой стороны, при такой работенке кто угодно сопьется. Слышали бы вы, какими словами он кроет своих издателей, изрядно приняв на грудь. Не меньше достается и читателям.
– Господи, – разрывает он мне сердце своими причитаниями, – и когда эта бодяга у них из ушей полезет? Я бы тогда что-нибудь посерьезней написал.
– А кто тебе сейчас мешает? – дежурно вопрошаю я, заранее зная Серегин ответ. – Бери да пиши.
–Когда? – закатывает глаза Серега. – Это гребаное чтиво у меня все силы забирает!
–Так брось его, – разражаюсь я псевдодружеским советом, – и займись главным.