Через неделю, одним из вечеров, они быстрым шагом шли под руку, а Лилит звонко смеялась. Рядом с ним даже нарастающий с каждой секундой ливень не мог испортить ей настроение: он накрыл их обоих своим пиджаком, а аромат древесных нот от влажности стал еще более насыщенным и притягательным.
Ворвавшись в номер-люкс Герцог де Крильон отеля Hotel de Crillon, они наконец-то могли выплеснуть своё желание друг в друга. Он уронил Лилит на кровать – в их первой ночи не было нежности, только животный инстинкт и психологическая страсть к владению человеком. Только спустя месяц он будет долгих десять секунд снимать одну бретельку и вдыхать аромат её локонов, и даже разрешит ей овладеть им и занять главенствующую роль. Ну а пока их поцелуи сочны, резки и опасны укусами до крови. Уже через две минуты её руки были «связаны» его ладонью и прижаты к изголовью кровати, а номер наполнился громкими стонами. Корсет, игриво подчёркивающий её декольте своим ажурным кантом, решительно остался на прежнем месте: у них не было даже лишней минуты, чтобы развязывать его шёлковые нити. Лунный свет мягко ложился на их возбуждённые загорелые тела, играюче переливаясь от быстроты движений их силуэтов.
Однажды утром в дверь квартиры Лилит громко постучали. Это была доставка одной тысячи персиковых роз, символизирующих трепетную нежность к дорогой Лилит, и одной красной розы, ставшей знаком их страсти, с которой всё начиналось. Безгранично счастлива и неизмеримо влюблена: она была одержима тем мисье. Все её мысли отныне были заняты мечтами о его тёплых чуть морщинистых ладонях и белёсых голубых глазах. А жизнь её теперь состояла из двух сменяющих себя событий: обед в ресторане рядом с Люксембургским парком и ночь любви в отеле Hotel de Crillon.
Надо сказать, что тот мисье действительно умел красиво ухаживать. Неделя за неделей в квартире Лилит приживались различные вещицы, например:
– шкатулка для ювелирных украшений, которая хранила в себе золотое кольцо от Boucheron с тридцатью тремя бриллиантами, чокер из жёлтого золота, усыпанный трёхсот тридцатью шестью бриллиантами в 14 карат и многочисленные украшения от Van Cleef & Arpels, которые, как считал мисье, соответствовали детскому нраву милой Лилит.
– до покраснения пошлая картина полтора на метр, на которой красовалась девушка с раздвинутыми ногами и вычурно написанными гениталиями, рядом же лежало красивое павлинье перо для плотских утех.