В сентябре 2011 года я потеряла мужа. Он умер совершенно неожиданно, будучи в другом городе, в гостях у сестры. Утром сходил за хлебом, вернувшись, лёг на кровать отдохнуть – и умер. Разрыв аневризмы аорты…
Накануне мы с ним разговаривали по телефону, он мне сообщил, что уже купил билеты на обратный путь и через несколько дней будет дома. А утром следующего дня позвонила его сестра и сказала, что его уже нет… Ему было всего 46 лет…
Это был страшный шок. Муж был моим солнышком, светом в окошке. Это был удивительный человек: заботливый, добрый, ласковый. И – мастер на все руки: и кровать на огороде сколотить, и кран починить, и ужин приготовить – все мог. Приходил домой с работы раньше меня, и всегда было очень приятно услышать вопрос по телефону: «Что тебе приготовить: курочку или рыбку?» Связь у нас с ним была на энергетическом уровне: когда мне было физически плохо, я прижималась к нему, он меня обнимал, и мне становилось легче. А когда было плохо морально, достаточно было поговорить с ним по телефону, и настроение улучшалось.
Я любила его всей душой, каждой клеточкой своего тела. Когда он уезжал в свои командировки, я очень скучала. Мы каждый день подолгу разговаривали по телефону, и каждый вечер я писала ему длинные письма по электронной почте. И считала дни до его возвращения.
А теперь он уже не вернётся. Никогда. И от этого невыносимо больно…
Смерть близкого человека всегда большое испытание. Если близкий человек умирает «после долгой и продолжительной болезни», как пишут в некрологах, родственники много дней мучаются ожиданием, и это ожидание порой бывает страшнее самой смерти. А когда человек умирает внезапно, когда никто не готов к его гибели…
Только что ты разговаривал с ним, строил планы на будущее – и вдруг его не стало… Не каждая психика без последствий сможет пережить такой удар.
Я разговаривала с мужем накануне днём, вечером написала ему письмо по электронной почте… а его ответ прочитала уже после похорон, потому что он прислал его поздно ночью, когда я уже спала. Такой получился «привет с того света». В письме он написал: не переживай, я вернусь – и со всем разберёмся. А я, читая это письмо, уже знала, что он не вернётся… Никогда не вернётся…
О том, что его больше нет, я узнала, будучи на даче. Услышав о его смерти, я на миг застыла, не в силах поверить услышанному, а потом ноги у меня подкосились, и я, упав на кровать, закричала – дико, во весь голос, почувствовав, что, если я не выпущу наружу боль, пронзившую меня и сдавившую грудь, то я умру тут же, на месте. Это осознание было на уровне инстинкта, думать я в тот момент не могла, но это меня и спасло.