– И что у нас тут? – вошёл в родильный блок врач.
Ответил ему как раз в эту минуту родившийся сын. Малыш громко закричал и взмахнул крошечными ручками. Я выдохнула со всхлипом, вся боль и слабость тут же потеряли значение, едва мне положили ребёнка на живот. Мокрый, красный, голенький – самый прекрасный на всём белом свете. Мой самый родной человечек.
– Привет, – глотая слёзы счастья, прошептала я сыночку, когда медсестра промокнула его пелёнкой.
Девушка тут же выбросила одноразовую ткань и накрыла малыша другой.
– Пусть полежит чуть-чуть, – улыбнулась она. – Можете попробовать приложить к груди.
– Он такой крошечный. – Боря улыбнулся и бережно прикоснулся к микроскопическим, по сравнению с его, пальчикам сына.
– Николай Борисович, – прошептала я, наконец-то определившись с именем.
Последние несколько месяцев мы перебрали кучу вариантов, но то Боре не нравилось, то мне, а если мы вдвоём сходились во мнении, то с отчеством имя звучало странно. Но когда я увидела сына, то сразу поняла – это Николай! Ник, Коленька…
– А что! Звучит! – Муж поцеловал меня в висок и опять принялся рассматривать наше сокровище.
В эту секунду я была самой счастливой женщиной в мире. Боря и Коля – двое моих любимых мужчин были со мной рядом, здоровые и счастливые. Пусть нашу идиллию и нарушила медсестра, которая попросила подписать документы, и Борис вышел. Ничего, эта разлука ненадолго. Впереди столько радости!
Эйфория длилась недолго. Уже через два часа в палату влетел взбешённый муж.
– Как ты могла? Лоха нашла, да? Думала, я ничего не узнаю? Шлюха!
Лицо Бори перекосилось от гнева, губы кривились от презрения. Казалось, он сейчас либо ударит меня, либо плюнет в лицо… Сердце ёкнуло. Но за что?
Пролепетала испуганно:
– Боря, я не понимаю. Что происходит? Почему ты говоришь мне такое?
– Не понимаешь? – процедил он зло. – Хватит притворяться бедной овечкой! А ведь мать меня предупреждала! Говорила, не женись на Асе, она слишком красивая, изменять будет. А я не послушал, отмахнулся, а оно вот как вышло! С кем трахалась, говори?! – Боря хватанул меня за плечи и сильно тряхнул. – Кто он?
Я смотрела в лицо мужа и не узнавала его. Никогда не видела Бориса таким диким. Ярость пылала в его взгляде так, что во рту пересохло. Сглотнув подкативший к горлу ком, я сипло ответила: