Значит баражирую я по зимнему саду, весь погруженный в свои ностальгические воспоминания, как вдруг, ба! Вот вам Джон, собственной персоной и где же он был? Гаденыш, как всегда, «горел» на шпионской работе, забился в самый глухой уголок сада под пальму. Затащил туда в темноту, как голодный волк в дремучий лес дрожащего от страха ягненка, какого-то усатого балбеса в военной форме, с кучей орденов и в офигительной чалме с перьями. Теребил его, болезного, за золоченую пуговицу мундира, а как же без этого, Джон есть Джон! Любовно нашептывал в заросшее мелкими волосками ухо клиента какие-то гадости, и при этом что-то настойчиво засовывал ему потной ладошкой в карман. Куда ж без подарков? Конечно…
«Вот везуха-то, – думаю, – сама поперла в руки! Никак «мой милый друг» встречу здесь проводит, охмуряет бедного индуса. Как же быстро ты, сука цэрэушная, переключился с советской линии на работу по азиатам? Впрочем, азиаты, наверное, тоже дело непыльное и прибыльное. Ну, ничего, любезнейший, потерпи немного. Сейчас мы твой кайф обломаем, покуражимся, даст Бог.
Для профессионала-разведчика доставляет большое удовольствие случайно застукать где-нибудь, например, в темном уютном ресторанчике на городских задворках своего «коллегу-шпиона», конспиративно встречающегося со связью. Не поведя и бровью, с задумчиво-усталым видом пройти мимо столика, за которым они воркуют, аки влюбленные голубки. Естественно, не поворачивая головы в их сторону, и, упаси Боже, поздороваться. При этом, боковым зрением фиксируя каждую деталь внешности попавшего в паучьи сети змея-искусителя бедолаги. Конечно же, упиваясь сконфуженно-растерянным и одновременно глуповатым видом своего поверженного в прах соперника.
Испытываешь ощущение, прости, Господи, мою душу грешную, близкое к оргазму! Но вот когда сам попадаешь в подобную ситуацию, чего уж там, и такое случалось, чувствуешь себя полным идиотом. Как первоклашка, напустивший нечаянно в штаны на уроке родной речи. Или как голый любовник, которого находит в шкафу в спальне пассии ее внезапно возвратившийся с работы муж. Да, издержки нелегкого шпионского ремесла…
Не подозревающий близкой беды Джон стоял ко мне спиной в зарослях буйной зелени, и меня не видел. Наподобие незабвенного Гойко Митича, я по-кошачьи неслышно подкрался к своей жертве и с криком «Банзай!», но, естественно, не раскрывая рта, и не выхватывая из ножен самурайскую шашку, бросился на Джона сзади. Мне удалось хорошенько дать ему по заднице, аж рука заныла, и рявкнуть: «Хай! Ду ю ремемба ми, дарлинг?» Тот, резко обернувшись, увидел меня, впал в полный ступор, и тихо пролепетал: «Ес, шуа» и, кажется «поплыл».