В ней и приходилось действовать Зорге. Испытал ее на собственной шкуре и работавший в Токио Гудзь. Но задачи и положение двух разведчиков, один из которых работал под дипломатической крышей, а второй фактически нелегально, были несопоставимы.
И поэтому Рамзаю приходилось применять методы нетрадиционные. Наблюдая за сотрудниками наружки, выделял из них готовых идти на контакт. Обладая огромной харизмой, превращал более доброжелательных в своеобразных знакомых. Случалось, перекупал их, подсовывая небольшие подарки, а если своими словами, то и взятки.
Разведчиков, в том числе и легальных, учат: если тебя прочно опекает наружка, ни в коем случае нельзя без крайней на то необходимости от нее отрываться, обманывать, ставить в тупик. Тогда шпики становятся безжалостными. Кому же понравится, когда к тебе относятся неуважительно и вопреки принятым негласным правилам дурят?
Зорге писал в Центр: «Я особенно не боюсь больше постоянного и разнообразного наблюдения и надзора за мной. Полагаю, что знаю каждого в отдельности шпика и применяющиеся ими методы. Думаю, что я их всех уже стал водить за нос».
И Рамзай всячески, годами смягчал отношения с филерами, не позволял им превратиться в жесткое противостояние. Да, это шло против всех разведывательных канонов. Но мог ли Рамзай действовать в Японии традиционно?
Он был под наблюдением, от которого постоянно уходил. Но наружка совсем не дремала. И тут Зорге ставил ее порой в тупик. Так, она пунктуально насчитала: с 6 сентября 1933 года – даты прибытия Рихарда в Токио и до дня ареста у него были 52 женщины. С ними он вступал в связь, как постоянную, так и мимолетную. Среди этих пяти десятков наиболее устойчивые, многолетние отношения сложились с женой посла Отта и японкой Исии Ханако. Как мы уже говорили, посол об этом точно знал и равнодушно смотрел на измены супруги. Да и не подобраться было японской контрразведке к высокопоставленному германскому дипломату, никакой шантаж тут не проходил.
А вот Ханако всячески стращали. Врывались в ее дом, обыскивали, требовали сообщить все, что знает о немце. Но искренне любящая Зорге женщина стоически молчала. Наглости арестовать ее, делящую постель с сотрудником посольства Германии, у японцев не хватало. Совместное проживание продолжалось фактически и физически до самого ареста Рихарда. Попытки засадить Исии в тюрьму не удались. Она, вероятно, догадывалась о двойной жизни любимого, но не была ни его агентом, ни даже помощницей. Зорге никогда не смешивал постель и работу.