– Ты что, сынок, стоишь-то здесь?
Но Борис молчал, он смотрел на Марину Константиновну отрешенным взглядом и от страха не мог произнести ни слова.
– Ты чего молчишь? С Леркой, что ли своей поссорился?
Услышав имя мертвой жены, Борис почувствовал головокружение. Ощущая, что ему не хватает воздуха, он положил руку на грудь, а второй облокотился о ствол дерева.
– Сынок, тебе плохо? Что с тобой? Врача вызвать?
Борис отрицательно покачал головой:
– Нет. Все нормально. Сейчас отпустит.
– Пойдем на лавочку сядем, так полегче станет.
Мужчина слегка кивнул и, взяв мать под руку, отправился на стоящую возле дома скамейку. Присев на нее, и облокотившись о спинку, он почувствовал себя немного легче.
– Так что случилось? – не унималась взволнованная Марина Константиновна.
– Все нормально. Все хорошо.
– Я слышала, как она пришла. И как сорились, слышала. Гнал бы ты ее. Это где ж видано, что бы замужняя женщина по чужим мужикам ночевала.
– А с чего ты взяла, что она у мужиков была?
– А где ж еще? Не на поле, поди, пахала. А наверняка под мужиком стонала.
Борис понимал, что мать права. Ему вспомнился надменный тон Леры. Ее усмешки, издёвки и такое жестокое предательство. Как же она могла так с ним? А главное за что? Ведь он все это время, начиная со школы, искренне любил ее. Никогда не изменял и в принципе, забыл, что на свете существуют другие женщины. Она всегда для него была одна-единственная. А она его променяла… И на что? На деньги? Но ведь она тоже любила его. Он чувствовал это. В какой момент все прекратилось? В какой момент, она изменилась и вместо любящей жены, стала меркантильной шлюхой, которая ради денег, готова предать близких людей. Ему стало невыносимо больно от осознания всей жестокости. Слезы потекли из его глаз и, зажмурив глаза, не смотря на то, что он мужчина, Борис громко заплакал.
– Что ты! Что ты! – встревожилась обеспокоенная мать. – Было бы из-за кого слезы лить. Плюнь ты на нее. Ишь, нашлась какая краля!
– Не говори ничего, – всхлипывая, проговорил Борис, мотая головой из стороны в сторону. – И так тошно. Ничего не хочу слышать.
– Ну, давай, я с ней поговорю. Мозги на место вставлю.
Вспомнив окровавленное тело, Борис вздрогнул и замахал руками:
– Не надо с ней говорить… Она… Она… Она уехала.
– Куда это? И опять на ночь глядя?