– Нина! – предостерегающе обратилась я к ней, но не успела закончить, на выходе показался Крекшин собственной персоной. – Пойдём! – потянула я её.
Стас, заложив руки в карманы, с видом хозяина жизни осматривал нас с ног до головы с верхней ступени.
– Привет, дорогая, – подошел он ко мне, приобнял одной рукой и чмокнул в щёку.
– Здравствуй, – избегала я смотреть ему в глаза.
Стас перевёл критический взгляд на Нину.
– Ну что, решили меня шантажировать? Ладно, у меня сегодня праздник, и я добрый. Но не советую этой добротой злоупотреблять, – он обращался к Нине, та только надменно вздёрнула бровь. – От тебя зависит, будет это первый и последний раз или нет. Веди себя хорошо! – он поднял указательный палец вверх.
Он сделал патетическую паузу и добавил с нотками превосходства:
– И помни мою щедрость!
Мы с Ниной одновременно невежливо фыркнули, но Стас не обратил внимания, кивнул Ване, который делал вид, что ничего не видит и не слышит, пока Стас не повернулся к нему. И мы, наконец, прошли внутрь.
Стас оставил нас около гардеробной, взяв с меня обещание, что я сразу же найду его и составлю компанию. Мы скинули плащи, поприветствовав всех знакомых, что встретились, и прошли в залу, которая служила сегодня главным местом событий.
Стас всё делал с размахом. И сейчас, я не сомневалась, раз поводом послужило новое детище Стаса, событие будет отмечено каким-нибудь запоминающимся сюрпризом. Тем более повод благодатный: издательство «Библиотека Крекшино» (да-да, вот такое нескромное название в честь владельца-основателя, Стас вообще скромностью не страдал) пополнилось выпуском журнала на мистическую тему. Это была давняя мечта Стаса, которую он почему-то всё откладывал исполнить. Он оправдывался тем, что для этого нет предпосылок, что финансово это будет убыточная затея. Но я сомневалась, что это было истинными причинами. К тому же, я считала, что он ошибался в этих прогнозах, народ всегда любил такие истории, кто-то более сказочные и волшебные, кто-то леденящие душу ужастики.
Вообще, я поражалась этому в Стасе: как в нём уживались цинизм, от которого меня иногда брала оторопь, мы часто ругались по этому поводу в бытность наших отношений, вместе со страстью ко всему сверхъестественному. Он дотошно собирал в своём досье все мало-мальские случаи и упоминания на эту тему. Его так не торкала любая сенсация, не часто происходившая в нашем городе, политическая, общественная или криминальная, как любая, даже незначительная новость, даже если это невнятный слух или сплетня, пущенные непонятно кем, на мистическую тему.