– От-т-куд-да он у т-тебя? – просипел он.
– Это браслет моей мамы.
Я сначала хотела прикинуться журналистом на работе, подготовила пару общих вопросов, но поняла, что надо сразу переходить к делу.
– Он вам знаком? Вы видели его раньше?
– Н-нет, – выдавил он и поднял на меня глаза.
Он пытался взять себя в руки, но у него плохо получалось. А я не дала ему времени.
– Семён Егорович, я хочу знать, что случилось летом 1996 года?
Тут Леонов из бледного превратился в варёного рака, он покраснел весь: с кожей шеи, макушки и с веками глаз. Теперь я уже волновалась об инсульте или инфаркте.
– А что с-случилось? О чём ты? – вяло спросил он, не глядя на меня. – Что ты знаешь?
Кхм, хороший вопрос. Я, похоже, не знаю много чего интересного.
– Пока мало что. Поэтому хотела бы узнать от вас, вашу версию.
– А я… я при чём тут? – он начал огибать меня и пятиться, желая ускользнуть.
– Я получила анонимку, – соврала я. – В ней было про вас.
– Я, я н-ничего н-не знаю, – проблеял он и убежал.
Вот натурально просто взял и смылся бегом. Я чертыхнулась и скорее взялась за браслет. Мне хотелось посмотреть на Леонова в действии магии браслета. Но не успела. Он уже скрылся за спинами людей и через несколько секунд был на лестнице. Я пошла за ним вниз. Интересно, чего же он так испугался?
Внизу я пыталась его отыскать, слоняясь по всей гостиной, протискиваясь и высматривая его среди гостей. Но он, наверное, сразу убежал. Меня остановила Ира, жена Андрея. Муж ненадолго оставил её одну, она скучала и хотела поболтать с кем-нибудь о своём положении. Мы мило обсуждали её беременность и смеялись над потерявшим от счастья голову Андреем, как вдруг к нам подошла Ольга Ерошкина. Она смотрела на Ирину. Когда она заговорила, мы ещё мило улыбались, но когда до нас начал доходить смысл её слов…
– Что, радуешься беременности? Радуйся пока. Никто не спасёт твоего ребенка, как никто не спас мою девочку, – проговорила она и пошла дальше.
Я в страхе взглянула на Ирину. Та стояла с бледным лицом, устремив взгляд в пустоту, губы её дрожали. Руки тоже. Из рук выпал бокал с соком. Подбежали официанты, чтобы убрать. Я отвела Ирину к стене, вглубь. Попыталась её успокоить, хотя у самой всё сжималось от страха и неприятного предчувствия.
– Ирина, ты же знаешь, всё это глупости. Ей бы что неприятное сказать. Не обращай внимания. Неприятно, да. Но это того не стоит. Вспомни, хоть одно её карканье сбылось? Нет.