Чуть было не забыл еще один момент из этой канители. Чтобы с другой стороны линии нужный человек взял трубку, в моем случае это тётя Лида, надо было еще оплатить телеграмму. Ее отправляли в тот же день, когда получали талончик. В телеграфном послании так и было написано: "Пятого декабря с семнадцати пятидесяти пяти минут до восемнадцати ноль ноль ожидайте телефонный звонок тчк".
Поэтому, особую крутизну владельцам аппаратов с диском придавала возможность позвонить по межгороду. Такие соседи считались самыми уважаемыми. Каждый старался угодить им. Кто картошку занесет, кто дверь в подъезд придержит, а кто и с ремонтом подсобит.
Конечно, междугородные звонки стоили денег. Отдельных от ежемесячной оплаты за саму линию. Поэтому разговоры были недолгими, чаще не более трех минут.
Но только не для нас.
Ведь у моей мамы был наикрутейший блат на телефонной станции.
Тётя Нина!
Тётя Нина работала телефонисткой. Именно она соединяла между собой людей и города, при помощи кабелей и штепсельных вилок.
Нина была женщиной без сантиментов. Обладала крутым нравом и низким голосом. Первый был, видимо, с рождения, второй ― результат частого курения. Вместе с тем, она была общительной и жизнерадостной, никогда не отказывалась от словесных перепалок и при необходимости за словом в карман не лезла. С виду ― училка в очках, по сути ― бой-баба. Такая нормальная советская тетка в хорошем понимании этого словосочетания, которая и в очереди за колготками огрызнуться может и подвыпившему мужику из соседнего двора присесть поможет.
Мне она нравилась, видимо, потому, что сильно отличалась от моей матери, женщины скромной, скованной, можно даже сказать зажатой. Что не мешало им дружить, долго и достаточно крепко.
У тёти Нины, как у любой порядочной телефонистки, был свой позывной. Когда мама звонила на станцию, она просила соединить ее с "седьмой". Со стороны это напоминало шифр и очень походило на сцену из шпионского фильма. Может еще и поэтому тётя Нина мне нравилась.
Когда маму переключали на "седьмую", она быстро и просительным голосом спрашивала: "Нин, можешь со столицей соединить?", или "Дай Лиду, пожалуйста". Ей не надо было диктовать номер телефона, она их помнила наизусть. Я подозреваю, помнила номера не только наших родственников, но и телефоны окружения всех своих друзей. А друзей у нее было полпоселка.