– Потом – поддаешься соблазнам. И еще какое-то время живешь в настоящем экстазе! А потом… Как грим смывается и непорочность, и юность. И милость. Сквозь знакомые черты проступает нотки капризности. Она хочет быть всегда с тобой и ревнует ко всему. И требует! Все время чего-то требует!
– Это называется «отношения», – заметила Никодима.
Но он словно не слышал.
– Потом, если ты ее еще любишь, поддаешься уговорам и делаешь ее такой же, как ты сам. Но все становится только хуже. Она перестает быть теплой. Перестает смеяться твоим шуткам и ценить время, проведенное с тобой. Ее очаровательная дерзость превращается в пренебрежение. Смелость становится жестокостью.
Теперь он смотрел в стол.
– И однажды ты застаешь ее с другим, а она даже не смущается, не пытается оправдаться, а с раздражением напоминает тебе, что только еще входит во вкус, и не тебе ей указывать… И когда она однажды уходит, а они все уходят, ты испытываешь тоску и облегчение одновременно. А потом все повторяется.
Никодима некоторое время молчала. Он тоже не торопился продолжать разговор: это откровение (а откровения, сразу было понятно, он не часто себе позволял) сильно взволновало Олефа, и ему требовалось некоторое время, чтобы опять прийти в состояние привычного самоконтроля.
По счастью, в зал вошел Рустаф.
– Когда подавать основное блюдо?
– Уже пора, – сообщила Никодима.
Рустаф, как хорошо вышколенный слуга, посмотрел на хозяина, тот едва заметно кивнул. Дворецкий удалился.
– Ладно. Это – обосновал, – произнесла Никодима. – Но что ты ожидал от вампирской жизни? Счастливого семейного гнездышка?
– Я не теряю надежды.
Он посмотрел прямо ей в глаза.
– Так, на меня даже не прищуривайся! Я сюда не на смотрины пришла, а просто халявно поужинать. Кстати, тарталетки зачетные!
Олеф улыбнулся, мрачные мысли его покинули.
– А разве тебе не нужна помощь со сценарием? Или что ты там разбрасывала по полу?
– Справилась, – хмыкнула Никодима.
– Так ты сценарист?
– В том числе.
– В том числе? – удивился он. – Это не основная работа?
– Это больше хобби. Такое оплачиваемое хобби. А вообще у меня магазинчик дверей. И еще звукозаписывающая студия. Ну и так, по мелочи.
– Сейчас женщины работают… Одон утверждает, что все это смешение ролей ни к чему хорошему не приведет, а я считаю, что у каждого должна быть свобода выбора.