Смотрю: знакомые все рюши! Сидит у стойки давешний вампирыч, хлебает вторую положительную.
– Денис, «Падение миссионера» сделаешь? – спрашиваю.
– Что, тяжелый день? – догада-бармен.
– Сенчин опять сценарий вернул.
– Он хочет совершенства.
– Нет. Он не знает, чего хочет.
Ну, Денис занялся коктейлем, а этот поставщик раритетной моли с меня глаз не сводит. Цедит из бокала и пялится. Мне-то обычно индифферентно, но тут настроение – сорваться бы на кого-нибудь.
– Вы очень пристально на меня смотрите, – говорю.
– У вас странные волосы. Пестрые. Не знаю, так принято сейчас или просто телевидение…
– И это говорит тот, кто одет в средневековые оборочки.
– Они вовсе не средневековые! – возмутился такой. – Костюм пошит на заказ всего две недели назад.
– Сейчас не знаю, что ответить.
– У меня есть современная одежда, – сообщает. – Но на передачу попросили прийти в этническом.
– Сочувствую.
– Ни к чему. Это – хорошая одежда. Она из тех времен, когда ценили красоту.
– Ей две недели от роду, – напоминаю.
– Мне кажется, – говорит, – вы прекрасно меня понимаете.
– Да понимаю, понимаю…
Тут – ура! Денис «миссионера» намешал, протягивает.
– Все утрясется, – утешает. – Никодима, ты, главное, не злись. Все равно же он все примет. Ну, нравится ему тебя выбешивать, так и не только ему. Тебя выбешивать – отдельное удовольствие. Я даже ставки принимаю.
– Слышала.
Я вздыхаю, беру коктейль. Денис отчаливает к своим шейкерам, а поклонник лейкоцитов с некоторым напряжением уточняет:
– Вас зовут Никодима?
– В том числе.
Он такой чуть отстраняется, смотрит оценивающе.
– Никодим – мужское имя.
– Как скажете.
Не успокоился.
– Простите мне мою, возможно, бестактность… Поймите правильно, вампиры очень даже склонны к экспериментам. Но хотелось бы определенности. Вы меняли пол?
– Если бы я была трансвеститом или трансгендером – мое имя было бы бесконечно женственным.
– То есть – нет? – уточняет он.
– Нет.
– И еще один вопрос, раз уж такой разговор… Вам нравятся мужчины? Сейчас многие женщины предпочитают себе подобных…
– Мне нравятся мужчины, – заверяю я.
Прикинь, разговорчики! И это я еще не пьяная! Кстати! Коктейльчик – спасение. Пара глотков – и мир уже почти прощен за свое раздражающие несоответствие моим ожиданиям. И тут из глубины нирваны доносится:
– Значит, Никодима.
Это мы, оказывается, продолжаем разговор?