– Не хотите ли вы сказать, что у нее на это больше причин, чем у меня, его законной супруги?
– Фудзинами-сан, у вас есть подозрения? Разве, выслушав версию полиции, вы не согласились с тем, что ваш муж сам забрался на крышу дома и умер от сердечного приступа?
– Ну… это…
– У вас есть подозрения?
– Да.
– Вы хотели бы раскрыть эту тайну?
– Да, но разве Мори-сан может это сделать? Это ведь обязанность жены.
– И я так думаю. Что ж, не стесняйтесь, рассказывайте. Об оплате не беспокойтесь.
Икуко Фудзинами была элегантной женщиной около тридцати. С серьезным лицом она обратилась к Митараи:
– Вы действительно уверены в том, что это убийство?
– Абсолютно уверен! Мори-сан тоже. Несмотря на то что она, придя сюда, рискует собственным семейным счастьем, пусть лучше мы будем расследовать смерть вашего супруга, чем какой-нибудь абсолютный незнакомец.
От удивления я не мог вымолвить ни слова. Марико тоже изумленно застыла. Однако выражение лица Икуко Фудзинами изменилось: она смягчилась, на ее лице возникла легкая усмешка.
– Вы выходите замуж?
– Время не ждет, госпожа Фудзинами… Кстати, не стоит нам разговаривать в таком месте, где всюду посторонние. Разрешите войти?
Митараи уже стоял в дверном проеме, практически зайдя в квартиру. Икуко Фудзинами, кивнув, отошла в сторону и пропустила его.
* * *
Интерьер был слишком роскошен для обычной квартиры. Пройдя в прихожую-гэнкан[33], мы увидели отполированный деревянный пол. По обе стороны ведущего в квартиру коридора выстроились межкомнатные двери. На первый взгляд казалось, что комнат не меньше четырех.
Хозяйка открыла дверь справа и пригласила нас войти. Это была гостиная квартиры Фудзинами. Ковер на полу, свежевыкрашенные стены и потолок – все выглядело абсолютно новым. Госпожа Фудзинами вышла, чтобы заварить чай, а мы втроем остались сидеть на диване.
– Зачем ты так сказал? – шепотом я обратился к Митараи.
– О чем это ты?
– Про свадьбу!
– А разве нет? Мори-сан, вы же разговаривали с госпожой Фудзинами об этом в этой самой гостиной?
– Да, наверное, – Марико напряженно кивнула. Потрясенная странным поведением Митараи, она покраснела.
Необычная дверь со вставкой из матового стекла открылась, и в комнату вернулась госпожа Фудзинами с чайными чашками на подносе. Поставив перед нами чашки, она наконец села. Митараи, не в силах больше ждать, выпалил: