В 1952 и начале 1953 года он вместе с другом участвовал в разработке проекта для Центрального Комитета по реорганизации советской разведки. Проект включал в себя предложения по укреплению контрразведки, более широкому использованию спутниковых спецслужб и восстановлению «активистского стиля» в работе разведки. В связи с этим проектом он присутствовал на заседании Секретариата под председательством Сталина и заседании Президиума под председательством Маленкова с участием Хрущева, Брежнева и Булганина.
В течение трех месяцев в 1952-53 годах автор работал в качестве начальника отдела в управлении советской разведки, ответственным за контрразведку против Соединенных Штатов. В 1953 году он был направлен в Вену, где в течение двух лет служил под прикрытием в качестве сотрудника аппарата советской Верховной комиссии. Первый год он работал против русских эмигрантов, а второй – против британской разведки. В 1954 году он был избран заместителем секретаря партийной организации в резидентуре КГБ в Вене, насчитывавшей семьдесят сотрудников. По возвращении в Москву он четыре года учился на дневном отделении Института КГБ, ныне Академии КГБ, и в 1959 году окончил его с дипломом юриста. Будучи студентом института и членом партии, он имел все возможности следить за борьбой за власть в советском руководстве, которая отражалась в секретных партийных письмах, совещаниях и конферециях.
С 1959 по 1960 год, в период разработки новой долгосрочной политики блока и реорганизации КГБ для участия в ней, он служил старшим аналитиком в отделе НАТО Информационного управления советской разведки. Затем он был переведен в Финляндию, где под прикрытием должности вице-консула в советском посольстве в Хельсинки занимался вопросами контрразведки вплоть до своего разрыва с режимом в декабре 1961 года.
К 1956 году он уже начал разочаровываться в советской системе. Венгерские события того года усилили его недовольство. Он пришел к выводу, что единственным практическим способом борьбы с режимом – из-за рубежа, и что, вооруженный своими внутренними знаниями о КГБ, он сможет сделать это эффективно. Достигнув своего решения он начал систематически собирать и фиксировать в памяти информацию, которая, по его мнению, была бы актуальной и ценной для Запада. Принятие новой, агрессивной долгосрочной коммунистической политики ускорило его решение порвать с режимом. Он чувствовал, что необходимость предупредить Запад о новых масштабах угрозы, с которой он столкнулся, оправдывает его решение покинуть свою страну и пойти на личные жертвы. Его разрыв с режимом был преднамеренным и давно продуманным политическим актом. Сразу же по прибытии в Соединенные Штаты он попытался передать высшему руководству американского правительства предупреждение о новых политических опасностях для западного мира, возникающих в результате использования всех политических ресурсов коммунистического блока, включая его разведку и службы безопасности, в интересах новой долгосрочной политики.