В груди стало тесно, и дыхание сделалось поверхностным, прерывистым.
Нет, она не может этого допустить.
– Элла? Ты здесь?
Элеонора вскочила со стула, споткнулась, когда ноги подвели, и утёрла глаза. Другие не могли видеть её такой – бледной, опухшей, выжатой, словно старое кухонное полотенце. Если б Лиззи знала, что Эллу так легко напугать – то уже выиграла бы.
Ифе вошла в библиотеку с перьевой метёлкой для пыли, зажатой под мышкой, совком и щёткой в руках. При виде Элеоноры она ахнула:
– Что с твоим лицом!
Рука Элеоноры метнулась к пылающей щеке. Пальцы у неё всё ещё дрожали. От пощёчины Лиззи остался след – щека опухла и покраснела. «Десять лет службы не прошли даром, – с горечью подумала Элеонора. – Этот мальчишка-мясник ещё не знает, во что ввязался».
Ифе отложила щётки и начала осматривать полки.
– Здесь есть что-нибудь прохладное?
– Со мной всё хорошо, Ифе, – хрипло ответила Элеонора.
– Нет, – возразила Ифе, подхватила каминный совок и протёрла фартуком. – Он немного грязный, но сгодится.
Элеонора прижала холодный металл к щеке. Сначала касание показалось жалящим, но вскоре болезненная пульсация стихла.
– Спасибо.
Ифе закусила губу, и глаза у неё расширились в тревоге:
– Это Лиззи, да? Я видела, как она рванула вверх по лестнице сразу после того скандала.
Элеонора кивнула.
– Но ведь это не твоя вина! Я поговорю с миссис Филдинг, и она…
– Она ничего не видела, – ответила Элеонора, ощутив внезапную тревогу. – И Лиззи ведь здесь с тех пор, как ей исполнилось пятнадцать. Её слово против моего.
– Я тебя поддержу!
– Ты тоже не видела, как всё было, Ифе.
– Но это несправедливо!
В окружении огромных книжных шкафов Ифе казалась крохотной. Солнечный свет обрисовал её веснушки, округлые щёки. Она казалась совсем ребёнком.
Элеонора попыталась улыбнуться:
– Всё будет хорошо. Просто поручи мне на несколько месяцев всю самую тяжёлую работу. Тогда я стану такой же сильной, как Лиззи, и она больше не посмеет поднять на меня руку.
Ифе тихо рассмеялась:
– Дейзи говорит, что как-то здорово ей врезала, прежде чем её назначили старшей горничной. С тех пор Лиззи её не беспокоила.
– Ну вот! Всё, что мне требуется, – это один хороший удар.
– Во всяком случае, в ближайшее время она такого не сделает. Миссис Филдинг срезала её плату за прогулки с тем юношей. Теперь она будет следить за своим поведением, иначе её уволят.