– Ну, что ты, я польщён, – усмехнулся он. – И разочарован.
– Чем? – не поняла Ева.
– Так же, как и большинство моих, и не только моих, подопечных, ты стараешься убедить себя, что происходящее всего лишь сон. Это малодушно и недостойно человека, верящего в чудеса и в любую минуту их ожидающего. Ведь отсутствие этих самых чудес и составляет твою главную претензию к миру. И вот теперь ты пытаешься отмахнуться от случившегося, отменить его. Мало ли что чудо пришлось тебе не по вкусу! Имей мужество достойно встретить исполнение своей мечты.
– Я не хочу быть мужественной, – капризно протянула она. – Я – девочка!
– Ты приняла решение, Ева? – Демон больше не казался обходительным и мягким.
– Да… Наверное… Не знаю! – Она совсем растерялась.
– Я тебя не тороплю. – Лайонел смягчился. – Можешь ещё подумать. В твоём распоряжении время до утра. Точнее, до предрассветных сумерек. Сущностям вроде меня вреден дневной свет вашего мира.
– Ты исчезнешь? – В голосе, против её воли, звучали надежда и огорчение, хотя и то, и другое она предпочла бы скрыть от своего странного гостя.
– Исчезну, – спокойно кивнул он. – Но только вместе с тобой.
На одну секунду Еве подумалось, что это самое «вместе» её бы вполне устроило. Может, напроситься на работу книжного демона-искусителя? А что? Стали бы коллегами с Лайонелом, делились бы успехами, устраивали бы соцсоревнование по количеству душ, изъятых из реальности. Хотя глупости это всё. Только в книжках демоны поначалу были людьми, да не просто людьми, а прямо-таки Паладинами Света, а то и вовсе ангелами. На самом-то деле демоны – это такие сущности специального назначения, в которых вряд ли можно переквалифицироваться. Да и не стала бы она заниматься такими вещами. Чего хорошего в том, чтобы преподносить людям их же мечты в таком вот вывернутом виде, превращая самые любимые вещи в ловушки…
Ладно, пора вернуться к основному вопросу этого вечера. И не стоит откладывать решение до утра. Хотя, возможно, долгая ноябрьская ночь в обществе Лайонела – не самое худшее завершение одной жизни и начало другой. Она взглянула на демона, вальяжно раскинувшегося в кресле, закинув ногу на ногу. Неожиданно взгляд упал на выглядывающий из-за спинки кресла краешек фанерной коробки, обклеенной старыми открытками. В этом ящике хранились вещицы, лишённые всякой объективной ценности, но по разным причинам бесконечно дорогие для самой Евы. Вопреки логике и здравому смыслу, она таскала старую цветную коробку с одной съёмной квартиры на другую. Анька, не раз помогавшая подруге в переездах, всегда посмеивалась над «волшебным сундучком». Сколько же там прекрасных глупостей: их с Анькой школьные записки, линейка и пенал, разрисованные соседом по парте, колокольчик на розовой ленточке с последнего звонка, стихи, посвящённые ей парнем с параллельного потока, её собственные стихи и незаконченный роман…