Она встала, прошла через кабинет, достала из шкафа смокинг и пристроила его на спинке дивана. Еще один потрясающий предмет его гардероба – тяжелый и шелковистый. Она любовно провела пальцами по лацкану. Он встал. Она помогла ему одеться, развесила сброшенные им вещи и убрала их обратно в шкаф. Потом снова подошла к Хью и завязала ему галстук. В глубине души он все еще был маленьким мальчиком. Хотел, чтобы о нем заботились. Да и кто не хотел бы?
– Ты выглядишь просто превосходно. – Она поцеловала его. – Желаю хорошо провести вечер.
Он ответил ей долгим взглядом. В глазах снова заблестели слезы.
– Скоро, – пообещал он, – я положу конец этому глупому спектаклю.
Она ласково провела рукой по его щеке и, одарив его нежнейшей из своих улыбок, направилась к выходу.
– Энн, – он схватил ее за руку. – Я люблю тебя.
Она никогда не отвечала на его признания. Бросала изворотливое «я тоже», а в переписке отшучивалась смайликами с сердечками. Иногда и вовсе ограничивалась воздушным поцелуем. Он, казалось, не обращал на это внимания – или же был слишком горд, чтобы напрямую спросить, почему она ни разу не сказала ему этих слов и любит ли она его на самом деле. Но она ставила на избирательную способность Хью видеть и слышать только то, что не противоречит его желаниям.
Она послала ему воздушный поцелуй.
– Доброй ночи, Хью.
У него зазвонил телефон. Мгновение, понадобившееся ему, чтобы ответить, он не сводил с нее глаз.
– Иду, дорогая, – наконец выдавил он, пряча взгляд, и отошел. – Просто надо было разобраться с клиентом.
Энн вышла. Его голос следовал за ней по коридору.
Она вернулась в свой кабинет и принялась собираться. Душа ее была не на месте. Она предчувствовала, что удача вот-вот покинет ее. Веских оснований для подобных мыслей не было. Она просто осознавала, что все трещало по швам. Что расставание с Кейт пройдет не так гладко, как он предполагает. Что в глубине души он этого и сам не хочет. Что, как только ситуация достигнет критической массы, она останется без работы. Но всухую она проигрывать не собиралась. Уж об этом она позаботится.
В конце концов на нее навалилось чувство одиночества и опустошенности. Больше всего на свете ей хотелось позвонить папуле. Обсудить с ним все. Попросить совета. Телефон звякнул, отобразившееся на экране сообщение вещало: