На город спускается клочковатый, какой-то рваный туман. Под ногами ледяная корка. Ненавижу. Нужно, наверное, выпить, чтобы совсем не повредиться умом. Найти бар и накидаться в одного, как последний алкаш. Прохожу мимо маленького заведения, и немею. Лерка сидит за столиком и весело улыбается. Смотрю сквозь обледеневшее стекло на свою жену, и мне кажется, я возвращаюсь в прошлое. Именно такой она была, когда мы встретились. И даже волосы, блестящие в тусклых лампах, распущенны по плечам. Она давно не носила такой прически, все хвосты какие-то, да пучки училкинские.
Пальцы противно скользят по обледеневшей бомбошке дверной ручки, но только вот дверь не поддается. Шаг, я чувствую, как земля уходит из-под ног, удар. Голова кажется раскалывается, только я не чувствую боли. Вообще ничего не чувствую.
И не вижу, как вокруг меня, лежащего на стылой земле собирается народ. Только одно лицо, склонившееся надо мной. Чужое, испуганное, встревоженное.
– Женщина. Там в баре, блондинка. Мне она нужна, – успеваю прошептать я.
– Там никого нет и быть не может. Это заведение уже год, как не работает. Не двигайтесь. Нужно убедиться, что нет угрожающих жизни травм.
– Вы тоже лжете. Я ее видел, – пытаюсь сказать я, но язык не слушается.
День пятый
Странное чувство. Словно в вакууме. Болтаюсь между небом и землей.
– Он ведь очнется? – тихий, далекий голос Леры. В нем столько настоящего страха и надежды. Бедная моя девочка. А я сволочь. Настоящая, словно из мультика – противное вредное существо. И все-таки она одумалась, получается. Я даже не сомневался, что так и будет. Она принадлежит мне. Моя.
– Детка, никто не знает. Крепись, – всхлипывает мама. Я даже представляю, как она смахивает слезинку со своей щеки беленьким платочком. У нее настоящий пунктик. И меня заставляла носить наглаженные, накрахмаленные тряпочки с героями мультяшек. Я их ненавидел, стеснялся. И при всяком удобном случае «терял».
Открываю глаза и тут же жмурюсь от ослепляющей белизны. Все вокруг словно покрыто снежным налетом. Искрящимся и переливающимся.
– Боже, Женечка, ты так нас напугал, – шепчет мама, склоняясь надо мной. Я ее почти не вижу.
– Лера, мам. Где она? – шепчу я. Голова болит адски, словно в ней поселилась бригада кузнецов, и сейчас они колотят под моей черепушкой огромными кувалдами. – Я ее слышал.