– Вот дерьмо!
Я умираю. Господи, пожалуйста, дай мне воздуха.
В моих глазах стояли слезы, я безуспешно пыталась протолкнуть в легкие хоть немного кислорода, но в моем горле, казалось, образовался жуткий ком. Карсон смотрел на меня широко открытыми глазами, и я была уверена, что начинаю синеть.
– Сестра Кристин, твое время наконец пришло![3] – неожиданно выпалил Карсон.
Даже посреди панической атаки я непонимающе моргнула. «Что за?..»
– И теперь лишь ты сама должна сказать: «Все хорошо».
Он сделал шаг назад, а я в еще большей растерянности уставилась на него, не прекращая судорожных попыток вздохнуть. Карсон указал на меня пальцем:
– Но куда же ты идешь, куда спешишь?
«Какого черта он делает? Ну КАКОГО ЧЕРТА он делает?»
Ох! Немного воздуха. «Это хорошо, это очень хорошо, Грейс».
– Ты же знаешь, те мальчишки не хотят с тобой играть, пора признать, – пропел он очередную строфу и, опустив голову, пристально посмотрел мне в глаза.
«Лучше, мне лучше. Чем больше воздуха, тем лучше. Порядок. Я в порядке. Почему он поет, пока я изо всех сил стараюсь не умереть? А ведь у него очень приятный голос, глубокий, с легкой хрипотцой. Ну конечно же, у него оказался приятный голос. Ну конечно же, у него оказался просто ОБАЛДЕТЬ КАКОЙ сексуальный голос. О, а вот и воздух. Отлично. Я в норме».
Мое дыхание стало почти размеренным. Как только паника отступила, я поняла, что песня «Сестра Кристин» играет через динамик лифта. Карсон подпевал динамику, чтобы отвлечь меня от приступа. И это сработало.
Песенный куплет сменился барабанным соло, и Карсон, прикрыв глаза и покачивая головой в такт музыке, с чувством принялся играть на воображаемых барабанах.
– Летишь вперед, На что тебя толкнет Мечта найти свою любовь? Тебе сегодня повезет.
Я ничего не могла с собой поделать и тихонько рассмеялась. Услышав мой смех, он резко открыл глаза. На его лице читалось облегчение, и он тепло мне улыбнулся. Это была та самая улыбка, которую он адресовал пожилой леди и которая едва не сбила меня с ног. Она была такой искренней.
И что-то мне подсказывало, что так Карсон улыбался не часто.
Спустя секунду его лицо снова стало серьезным, и, приблизившись ко мне, он продолжил размеренно подпевать динамику:
– Как же быстро ты растешь, малыш, Маме страшно оттого, что ты решишь – пора С огнем играть.