Карл выбрался из ямы и направился к проволочному ограждению. Надо присмотреться к охранникам. Главное, чтобы тот, кого он выберет, не был евреем. Он считал, что еврей ему, обер-лейтенанту вермахта, в просьбе, безусловно, откажет. За три недели пребывания в лагере он заметил, что в лагерной администрации было немало евреев, прекрасно говоривших по-немецки. Один из заключенных, побывавших на допросе, рассказывал ему, что это выходцы из Германии, в свое время успевшие бежать от нацистов за океан. Они, естественно, должны лютой ненавистью ненавидеть немцев.
Он высмотрел темно-русого скуластого сержанта и, решив, что он настоящий янки, направился к нему. Сержант, заметивший приближающегося к ограждению обер-лейтенанта, угрожающе повел в его сторону винтовкой «М1». Карл заговорил с ним по-английски. В гимназии он неплохо успевал по этому предмету.
– Извините, сержант, не могли бы вы оказать мне небольшую услугу?
– Какую?
– Я хочу дать вам пару предметов и попросить вас о том, чтобы вы передали их моей семье.
– Во-первых, обер-лейтенант, это является нарушением инструкции. Во-вторых, я не знаю, что со мной будет и смогу ли я выполнить вашу просьбу. Почему вы сами не хотите это сделать?
– Сержант, война уже закончилась, и вы, по крайней мере, останетесь в живых, а я уже долго не протяну. Я хотел бы, чтобы эти предметы стали последней весточкой от меня моим близким.
– Но я не могу вам гарантировать, что смогу выполнить вашу просьбу.
– Что ж, как получится, сержант… у меня нет выбора.
Американец помолчал, колеблясь, оглянулся по сторонам, потом спросил:
– Что это за предметы?
Карл достал из кармана и поднял над головой свои драгоценности.
– Это медальон с фотографией моей жены и фотография, где сняты жена и дочка.
– О’кей.
– Только попрошу вас, бросьте мне через проволоку какой-нибудь карандаш, я напишу адрес.
Он поднял с земли упавший карандаш, присел, положил на колено фотографию и с обратной стороны написал:
Инга фон Штразен
Имение Лихтенберг
Айзенах
Тюрингия
Затем, подумав, дописал:
Потом он перебросил медальон и фотографию вместе с карандашом через ограждение. Сержант, имени которого он не спросил, так как это уже не имело смысла, покрутил в руках фото и медальон и сказал:
– Сейчас там наши части, но скоро уже будут русские, обер-лейтенант… А жена у вас красивая. Я постараюсь, может быть, успею…