Поняли ли мы, что такое чувство тоже есть результат политики? Той самой внутренней политики, которая вызывала у нас отторжение? В общем-то, поняли и поставили про себя этой политике маленький плюс, не забывая, однако, о ее минусах. Таких, например, как совершенно излишнее количество досаждавших нам вполне бессмысленных идеологических дисциплин, вроде «Теории и практики партийно-советской печати» или «Марксистко-ленинского учения о печати», которые мы, спихнув на очередной сессии, тут же с облегчением выбрасывали из головы. Таких, как очереди за всяким дефицитом, вроде финских сапог, или отсутствие модных и красивых вещей, которых нельзя было свободно купить в магазинах даже в Москве, не говоря уж о провинции. В общем, бытовых неурядиц, заставлявших нас критически относиться к нашей внутренней политике, хватало.
Нам ведь тогда, в благополучные 70-е, и в голову не приходило, что скоро все будет иначе. И главный университет страны, проходящий по разряду элитных учебных заведений, станет для таких, как мы, практически недоступным. Как и многое другое, чем заполнились теперь сияющие роскошные витрины. Были бы деньги… Но вот они-то и стали для подавляющего большинства граждан страны самым главным дефицитом.
Но тогда о подобных изменениях и в страшном сне не могло присниться. Поэтому, критически относясь к реалиям нашей советской жизни, мы с гораздо большим удовлетворением относились к внешней политике государства, там минусов мы не видели – в самом деле, у кого из нормальных людей может вызвать отторжение борьба за мир? И человек, неуклонно проводивший эту политику, вызывал уважение: интеллигентный мужчина со строгим, неулыбчивым лицом – Андрей Андреевич Громыко, которого, как мы знали, за его высокий профессионализм уважали не только мы, но и все зарубежные партнеры.
Сколько раз за последнее постперестроечное двадцатилетие, когда наша страна (вернее, те, кто стоял у власти) сдавали все и вся – то, что сдавать было, как мы думали, нельзя никогда и ни при каких обстоятельствах, вспоминался он, наш самый долговременный министр иностранных дел, жесткий, неуступчивый «Мистер НЕТ» советской внешней политики! Казалось, будь он, Андрей Андреевич Громыко, сейчас, сегодня в МИДе, не потеряли бы мы наши военные базы на Кубе и в Камрани, не лишались бы островов, нефтеносных шельфов, кусков территории вместе с ее гражданами, не теряли бы наших союзников и даже соотечественников, в одно мгновение вдруг ставших чужими нам и изгоями там, где они, волею судеб и политики государства, в свое время оказались.