Дерек уснул по дороге домой. Я растолкала его, когда остановила машину перед домом. Помогла ему выбраться из салона, подняться по ступенькам в спальню и лечь в постель. Постояла над ним с минуту – мне нравилось смотреть на него, когда он был безоружен и беззащитен, – и вышла, плотно прикрыв дверь. Словно Дерек был опасным животным, которое в любой момент могло пуститься по моим следам.
Впрочем, он и был им.
* * *
Примерно полгода назад, когда наш с Дереком конфетно-букетный период закончился, когда его отношение ко мне начало меняться, а ссоры стали неизменно заканчиваться сексуальной агрессией, я как-то собрала все свои вещи и вернулась в дом родителей, пока Дерек спал.
Родители встретили меня с такими лицами, будто это не я пришла, а налоговая проверка. Накинулись с расспросами. Я сказала, что Дерек совсем не такой, каким пытается казаться, что меня не устраивает его грубость и его неспособность контролировать свою злость. Что каждый раз, когда он проигрывает дело в суде, или получает штраф за превышение скорости или просто бесится от дурной погоды, – мне лучше не попадаться ему на глаза. Я не стала вдаваться в подробности, молча показала родителям синяки на руках.
– Он бьет тебя? – с недоверием спросила тогда мать.
До тех пор Дерек никогда не бил меня. Ни разу не ударил. Разве что зажимал в угол или хватал и удерживал на месте. Максимум мог толкнуть на кровать или на диван. Тогда мне казалось, что это даже насилием не назвать. Слово «насилие» иногда приходило мне в голову, когда я пыталась дать определение тому, что между нами происходит, но я всегда отвергала его. То, что с ним творилось, больше походило на внезапное помутнение, которое он не мог контролировать, и которое всегда возникало, когда он злился.
– Он не бьет меня, – ответила я родителям и больше ничего не смогла пояснить. Все было слишком сложно.
Они выдохнули, решили, что мы просто немного повздорили и Дерек, наверно, крепко держал меня за руки, не желая отпускать. На что еще хватило бы фантазии старомодных пятидесятилетних людей?
Утром Дерек явился за мной в дом родителей. Розы в руках – кошмарно дорогой букет, большой и тяжелый. Красный нос, словно он плакал, и раскаяние в глазах – такое огромное, что было видно за версту. Родители оставили нас наедине, и Дерек тут же пал к моим ногам. Буквально. Осел на пол, обнимая мои колени и задыхаясь от слез.