У меня до сих пор хранится толстый сборник «Белорусские народные сказки», изрядно потрепанный. Тот самый, который мне читала мама, когда сам я еще не знал ни одной буквы. «Легкий хлеб», «Покатигорошек», «Ох и золотая табакерка»… Много разных, смешных и героических… Сегодня я нисколько не жалею, о том, что был таким доверчивым и наивным ребенком. Благодаря, наверное, именно этой книжке, я научился мечтать. Эта способность осталась со мной на всю жизнь.
Луна остывает и, теряя силы, постепенно скатывается вниз по небосклону. Ее провожает взглядом самодовольное солнце, толстое и горячее, только что вернувшееся с экватора.
А там на земле вовсю кипит жизнь: выпадают осадки, зубы и счастливые билеты. Кто-то строит солдат, семью, дом, а кто-то тюрьму для того, кто строит дом. Тут уже дело вкуса. Дому все равно, кто его строит, лишь бы не разрушали.
Огромные лужи в виде морей и океанов пожирают корабли и прочий планктон, самоуверенно пытающийся перебраться на противоположный берег, задрав юбки и закатав до колен штаны.
Пить меньше надо!
Мы жили еще в старом восьмиквартирном бараке. Мне тогда было года три-четыре. Только что меня искупали, как всегда, в большом тазу. Наверное, мама купала (а кто еще). Обтерли и оставили, чтобы сходить за одеждой. В натопленной кухне было жарко. Не знаю, что на меня нашло, но я пробрался в коридор, открыл входную дверь и выбежал на улицу. Помню, голый, в чем мать родила, спускался по высоким деревянным ступенькам подъезда. Была зима. День выдался не очень морозным, но солнечным. По снегу, босиком, что-то на ходу радостно визжа, я пробежал весь двор в сторону карусели, но добраться до нее не успел. Меня подхватил на руки отец, на ходу завернул в одеяло и понес в дом…
Когда я уже стал взрослым, мать в каком-то разговоре обмолвилась, что в детстве я переболел воспалением легких. Она не уточняла, в каком возрасте, но я тут же вспомнил тот случай. Мать очень удивилась: – Откуда ты можешь помнить? Ты совсем малой был…! Но я и вправду помнил. Почему-то именно те несколько грязных и скользких ступенек до сих пор стоят перед глазами.
Это мое, пожалуй, самое первое воспоминание о детстве. После этого моя память возвращается в те годы очень маленькими отрывочными фрагментами. Дома, в садике, на улице… Живая белка с выбитым глазом, которую брат притащил из какого-то леса, где сам же и сбил эту белку из рогатки. Брат уже был большой, на шесть лет старше. Первые коньки-снегурки с загнутыми носами, как на старинных рисунках… Девочка, моя подружка в детском саду. Злая воспитательница… Очень маленькие отрывки, но их много и по ним я постепенно складываю начало своей жизни.