– Что случилось, милый? Изголодался уже?
– Нет! Хотя да… Но сейчас не об этом. ГДЕ Я?
– У меня дома.
– А точнее?
– Улица Громова, 62.
– К черту мелкие подробности. Город какой?
– Севастополь.
Ответ меня ошарашил:
– А почему… я… в Севастополе?
– Сам же вчера, когда меня на рейс провожал, жаловался: «А я никогда не был в Севастополе. Вот бы посмотреть». Смотри!
Так. Я в Севастополе, а через несколько часов у меня вечерняя поверка в Ленинграде. Я сел на край кровати и обхватил голову руками. Лика прижалась щекой к моему плечу:
– Ну что ты так распереживался? Все же хорошо?
– ХОРОШО!!!??? Как я домой попаду?
– Так же, как и сюда попал – в кресле штурмана.
Она обняла меня руками за шею и завалила на кровать:
– Давай быстрее, а то скоро родители с рынка вернуться!
Желание девушки – закон. Только кома может остановить курсанта от основного боевого применения, и то не факт. Успели чудом. Когда я выползал из душа, натягивая синие армейские труселя, щелкнул дверной замок, дверь распахнулась и вошли родители. Первой появилась мама. Точная копия Лики, только более ранней версии: такая же кукольно-точеная голубоглазая блондинка с неснимаемой очаровательной улыбкой (возможно, тоже стюардесса).
Специально для иностранных читателей поясню. В СССР улыбка – это проявление положительных эмоций. Улыбаются люди только тогда, когда им весело, радостно или просто хорошо. В остальное время лица спокойны. Постоянная улыбка на лице – результат профессиональной деформации представителей некоторых служб, которым по работе вменяется постоянно улыбаться, независимо от настроения. Одна из таких профессий – стюардессы.
За ней вошел отец. Высокий блондин в форме капитана 3 ранга. Увидев человека в офицерском мундире, я сугубо автоматически исполнил воинское приветствие: левую руку приложил к темени в качестве имитации головного убора, а правой «отдал честь». Капитан с интересом осмотрел меня, поставил на столик в прихожей сумки с продуктами, ответил на моё приветствие и представился. Господи! Ну почему это все происходит именно со мной! Оказалось, что он «Курсовой офицер Севастопольского Высшего военно-морского училища». По военному этикету я был обязан представится в ответ. Что-то придумать в том состоянии я был не в состоянии. Эх! «Семи смертям не бывать, а одной не миновать! Интересно, а какая в Севастополе гауптвахта?» Я набрал в грудь побольше воздуха и выпалил: «Курсант третьего курса Военно-Медицинской Академии Сычев. Факультет авиационной и космической медицины». Папа посмотрел на меня с ещё большим интересом: