Все жизни в свитке бытия - страница 39

Шрифт
Интервал


Пришлось выкладывать. Сотрапезники не сдерживали своего удивления. Переговариваясь частью на своём языке, частью на русском, они выражали одобрение.

– Так-так, значит, поглядеть на наши чудеса едете, – забросали нас вопросами:

– Знаем ли мы, что Бухара означает обитель знания?

– Слышали ли про Улугбека, Авиценну?

– А Бахауддина Накшбанди? – с ним получилась заминка, мы не знали его.

– Омара Хайяма читали? Что скажете?

Моя подруга, перед поездкой мусолившая томик Хайяма, продекламировала:

Всё, что видишь ты, – видимость только одна,

Только форма – а суть никому не видна.

Смысл этих картинок понять не пытайся –

Сядь спокойно в сторонке и выпей вина!

И будто занялся бикфордов шнур. Скоро стихи читали в разных концах вагона на узбекском и арабском. Тоже не ударили в грязь лицом. Мы впервые видели столько людей, говорящих стихи!

Неудивительно, что две девушки, без присмотра путешествующие, стали объектом пристального внимания, градус интереса повышался с каждой минутой:

– У родственников или знакомых остановитесь?

– Никого нет? А где жить будете?

– В гостинице.

– В гостинице дорого!

– Помолчите, пусть Карим-учитель скажет, где остановиться, он с рожденья в Бухаре живет.

– Скажу и покажу. В центре есть старое медресе, там нынче самая дешёвая гостиница, – его слова вызвали общее одобрение. – А чтобы вы, красавицы, не заплутали в махаллях, план нарисуем, а вы примечайте, запоминайте.

Несколько мужчин разложили на столе вырванный из тетради двойной лист, и началось коллективное творчество. Обозначив центр с его основными улицами, "картографы" определили местоположение, как они считали, главного объекта – цитадели Арк. Наперебой попутчики называли нам свои любимые места в священном городе, и каждый утверждал, что оно самое-самое.

Сладкая еда, монотонное покачивание, доброе внимание попутчиков подействовало как снотворное – нас немного развезло. Мы вышли.

В маленьком тамбуре было прохладно, через мутное стекло издалека набегали одинокие огни, как кошачьи глаза, прошивающие черноту зимней ночи.

Хлопнувшая дверь впустила двоих мужчин, по запаху – в сильном подпитии. Не успев рассмотреть нас, они сразу сделали стойку:

– А кто нас ждёт – поджидает? – Девчонки, вы давно тут? Как же мы вас не видели, вы из этого, общего, будете?

Они нависли над нами с двух сторон, и не давая пошевелиться, теснили к окну.