Осень выдалась теплая, до начала ноября морозов не было. Забой скотины начался только после октябрьских праздников, и на карася мунха (ловля неводом) состоялась тоже только после праздников. Управившись со всеми осенними домашними делами, Коноккой на своей лошаденке, погрузив на сани весь немудреный охотничий скарб, выехал на угодья только в середине ноября. В этом году Байанай – дух тайги и охоты – особых сюрпризов не преподнес, год был такой же, как предыдущие. Соболь в капкан шел нехотя. Расчет был только на собаку. В общем-то, охотники каждый раз так говорят: соболя нет, но при подведении итогов обычно цифра выходит неплохая. Ведь каждый охотник, однажды отхвативший фарт, всегда стремится к тому же или даже более высокому результату. Отсюда и всегдашнее недовольство тем, что имеют в настоящий момент. А насчет зверя Коноккой не торопился. Мясо «на поесть» было: оставили осенние охотники в лабазе, – а для дома он добудет его перед отъездом, ближе к новому году. Сохатый был на угодьях. У Коноккоя имелись старенький, оставшийся от совхоза карабин СКС и совсем уже старый, шестидесятых или семидесятых годов прошлого века, ТОЗ-8. Оружие по наследству перешло новому хозяину – кооперативу – и уже давненько находилось в постоянном пользовании самого охотника. Патроны он покупал к оружию сам, хранил их у себя и брал с собой в лес, когда считал нужным. Выданные в райотделе милиции, или полиции, как прозывают ее ныне, разрешения находились всегда дома в сейфе; Коноккой брал их с собой только тогда, когда уезжал на угодья.
Хотя до самой избы можно было добраться на автомашине, Коноккой всегда добирался туда на лошади, точнее, на санях. Считал, что техника – штука капризная и в лесу для охоты не совсем подходящая. Дичь-то водилась не на дороге. Неторопливый и степенный Коноккой умело управлялся с лошадью, да и сама она слушалась хозяина легко и без особого принуждения. На кормежку Коноккой отпускал лошадь без пут, а по утрам подзывал стуком палки по вед ру: овес решал много вопросов.
Первичный азарт уже прошел. Коноккой проехался по всем закоулкам местности и добыл достаточно соболя, чтобы домой зайти твердой поступью. Как говорится по-якутски – «проламывая ногами половицы». Туйгун в этом году тоже не подвел, хотя и в возрасте собачка. Коноккой уже подумывал о щенке. Ведь охотничьи собаки долго не живут, а опыт охотник должен успеть передать.