– Не обижайся. Истинные друзья говорят всю правду в лицо, даже если ее порой не очень приятно слышать.
– Разве я заслужила такой правды?
– Такой или нет, но ты заслуживаешь правды. И она в том, что ты лучше, чем думаешь о себе сама.
– Ты меня вовсе не знаешь. Откуда тебе знать, какая я есть? – «кусалась» я в ответ.
– Мне хватило того времени, что мы провели вместе, чтоб понять это. Жаль, что ты, за всю свою жизнь этого не осознала.
И тут в моей груди что-то екнуло. Я вспомнила себя озорную, постоянно улыбающуюся, всегда знающую, где вход и выход из любой ситуации. И Антон был бы прав, если бы знал меня ту, какой я была, но говорить так обо мне прежней, это явно была ошибка.
– Я не всегда была такой пессимисткой, – начала я оправдываться.
– Что же мешает тебе стать прежней?
– Я такая, какая есть, и приняла себя такой.
Мне было не приятно то, в какое русло начал уходить наш разговор, но еще более не понятно мне было то, как отмотать все обратно и выровнять его.
– Разве это ты? – Антон внимательно взглянул в мои глаза, вопросительно приподняв левую бровь. – И такой ты себе нравишься?
Как же мне сейчас захотелось расплакаться. До недавнего времени я и не осознавала то, какой никчемной стала я и моя жизнь. А услышать подобное от малознакомого человека означало одно, что у меня на лбу было написано крупными буквами слово – НЕУДАЧНИЦА.
Я вдруг с лихвой ощутила двоякое чувство: с одной стороны, мне хотелось сбежать из ресторана, от пристального вопросительного взгляда Антона, с другой, остаться, в надежде, что может быть именно мой новый друг поможет разобраться в себе.
– Не нравлюсь, – решила я все же продолжить беседу, – но уже слишком поздно что-то менять.
– Поздно? Ты это серьезно сейчас? – Антон усмехнулся, решив, что я и вправду пошутила. Затем, увидев мое серьезное лицо не на шутку взъелся на меня, – Тебе сколько лет, двадцать пять, шесть?
– Двадцать семь вообще-то, – уточнила я, уже предвкушая полную головомойку со стороны Антона.
– Двадцать восемь лет, и ты говоришь, что тебе поздно? Знаешь, кому на самом деле поздно? Человеку, больному раком четвертой стадии, которому не помогают никакие лекарства и терапии; парню, которому во время войны прострелили голову; старушке, находящейся на смертном одре, доживающей восьмой десяток лет, которая в силу своего возраста больше не увидит своих родных! Вот кому по-настоящему поздно, но не тебе!