Она не думала, что этот человек был таким же, но кто она такая, чтобы судить?
В этот момент ее мать бежала вниз по пыльной улице, выкрикивая имя дочери. Фарфорово-белые щеки Изабеллы Монтойи раскраснелись, а черные волосы выбились из аккуратного пучка, в который она всегда их стягивала.
Хорошенько рассмотрев элегантного мужчину, стоявшего перед ней, Изабелла успокоилась.
– Надеюсь, моя дочь не побеспокоила вас, сеньор.
Вильгельм Буэнасуэрте был так ошеломлен, что не мог вымолвить и слова в ответ. Что-то в его груди сжалось. На мгновение он задумался, не сердечный ли у него приступ. Конечно, он был слишком молод, но ведь его отец умер от приступа. Нет, это что-то другое. Женщина перед ним, одетая как офисный работник, была так нежно красива, что он почувствовал непонятное желание сделать все возможное, чтобы защитить ее.
Обручального кольца она не носила, но у нее был ребенок лет двенадцати. Ошибка молодости. Его отец всегда говорил ему, что женщин легко сбить с пути истинного, и им нужны хорошие мужчины, чтобы держать их на пути семьи и Бога. Вильгельм Буэнасуэрте считал себя хорошим человеком.
– Никакого беспокойства, сеньора… – Он протянул руку и сделал паузу, чтобы дать ей возможность назвать себя.
– Сеньорита Изабелла Монтойя, – представилась она, сообщая, что свободна.
Он еще раз осмотрел грунтовую дорогу. Широкая река Гуаяс таила в себе тихое обещание. Внезапно Вильгельм увидел шоссе, которое когда-нибудь здесь пройдет. Променад протянется до самого холма Санта-Ана. Но прежде нужно убрать эти лачуги и громоздкие рыбацкие лодки. Возможно, он поторопился отвергнуть этот участок. Вильгельм Буэнасуэрте нашел причину остаться.
* * *
Орхидея не потратила деньги, которые дал ей Вильгельм Буэнасуэрте. В день своей смерти она вернет их.
6. Первая смерть Божественной Орхидеи
Маримар поняла, что они почти дома, когда, облизнув губы, почувствовала привкус соли. Они провели ночь в Лоуренсе, штат Канзас, в дешевом отеле в центре города в районе колледжа. Они оба были слишком взвинчены, чтобы спать, и допоздна выпивали в баре, освещенном неоновыми огнями, под аккомпанемент кантри-метал – группы, играющей вразлад каверы на известные песни. Бар закрывался в полночь, поэтому она курила сигареты Рея и давала деньги воющему уличному музыканту, пока Рею гадала по ладони студентка-старшекурсница, вся в татуировках и с пирсингом. Они проснулись до рассвета, приняли душ и снова отправились в путь.